Мой муж — игрушка в чужих руках: трагедия нашего брака
Я больше не могу. Три года назад я вышла замуж за Максима, но вместо опоры получила вечного подкаблучника для всего света, кроме нашей семьи. Мой муж — безвольный тряпка, и это губит нас.
Максим — тот парень, на ком все катаются, как на дешёвой маршрутке. На работе, в гараже, среди приятелей — он первый, кого тащат на подхват, и последний, кого thanksсерьёзно. Это не жизнь, а пытка. Я устала смотреть, как его мягкотелостью пользуются, а он даже бровью не ведёт.
В его конторе в городке под Екатеринбургом начальство будто сговорилось: Максим — их козёл отпущения. Ночная смена? Конечно, Максим! Командировка в Пермь на неделю? Кто же ещё? Подменить коллегу в выходной? Максим уже бежит. А когда делят премии или дают отгулы — его словно и нет. Помню, раздавали путёвки в Сочи — кому не досталось? Естественно, Максиму.
Я пыталась до него достучаться, твердила: «Цени себя, своё время, наши интересы». Он кивает, соглашается, но стоит кому-то позвонить с очередной «срочной просьбой» — и моего мужа как подменили. Он мчится спасать чужие задницы, забывая про наш дом. Из-за этого мы вечно ругаемся. Максим не злодей: он не бухает, заботится, любит меня. Но его слабохарактерность — как топор над нашей семьёй. Будь у него хоть капля стержня — мы бы жили счастливо.
Его друзья — отдельный ад. Не понимаю, как он вообще называет их друзьями. То в долг просят (и никогда не отдают), то перевезти холодильник, то залить фундамент у тёщи. А мы? Три года копили на подержанную Toyota, во всём себе отказывали. И что? Теперь это бесплатное такси для всего района.
Весь его инструмент, купленный для ремонта, разошёлся по знакомым. «Одолжи перфоратор», «Дай болгарку» — и всё, прощай, вещь. Я кричу: «Позвони, напомни!» А он мычит: «Неудобно, сами вернут». Ха! Как же. А про деньги я уже молчу — будто их берут навсегда.
Но хуже всех — его родня. Мать Максима, Галина Степановна, — командир в юбке. Её слово — закон, а муж (мой свёкор) — такая же тряпка, как и сын. Сестра Максима, слава богу, свалила в Питер, но теперь всё дерьмо достаётся моему мужу. То бабушке дрова привезти, то дяде помочь с крышей, то племяннику собрать компьютер. Будто у них своих мужиков нет! С тех пор как купили машину, Максима дома не застать — он вечный извозчик для родни. Наши планы? Не важно! Галина Степановна позвонила — и муж уже мчится исполнять её прихоть.
Один раз он опоздал на наш юбилей, потому что вёз троюродную тётку за картошкой. Я сидела в кафе, ждала, а он бубнит в трубку: «Маме помочь надо, я скоро». Если б я знала, что Максим такой бесхребетный, сто раз подумала бы, прежде чем за него замуж идти.
Я устала бороться за наше право на нормальную жизнь. Я тоже деньги в машину вкладывала, но езжу на метро, потому что Максим вечно развозит кого-то. Чувствую, будто это я за него замужем, а не он за мной. Его «доброта» — не добродетель, а болезнь.
Но вчера чаша переполнилась. Я на пятом месяце беременности. Мы так этого ребёнка ждали. Сидели в консультации, и вдруг — звонок от Галины Степановны. Срочно нужно привезти старые вещи в деревню. И он ушёл. Бросил меня одну в больнице. Я ехала домой на такси и ревела.
Вечером он лепетал что-то про «маму нельзя обидеть». Но мне это надоело. Для него все важнее жены. Я поставила ультиматум: либо учится говорить «нет», либо развод. Я не тряпка, чтобы терпеть это унижение. Мне нужен муж, а не мальчик на побегушках.
Что будет, когда родится ребёнок? Я одна должна тащить всё? Хочется верить, что Максим одумается, но моё терпение кончилось. Я больше не могу быть женой человека, который боится сказать «нет».
