Она считает, что мой сын — чужой. Почему свекровь разделяет внуков на «своих» и «не своих»?
Не знаю, с чего начать. Живём под одной крышей, связаны родством, но чувствую — будто между нами стена. Мы не враги, но и семьёй стать не получается.
Меня зовут Алина, мне тридцать. У нас с мужем замечательный сын — Ваня, ему четыре года. Весёлый, ласковый, умный мальчик. Уже читает по слогам, хорошо рисует, не балуется, сам убирает игрушки. Мы с мужем им гордимся. Но есть одно «но». Для его бабушки, моей свекрови, он будто невидимка. Как будто его не существует.
Не понимаю, в чём моя вина. Может, в том, что я не её кровная дочь, а «всего лишь» жена сына? Или в том, что пока живём у неё, пока не накопили на свою квартиру?
У неё есть дочь — Ольга. И вот её семья — святое. Каждый чих — повод для восхищения, каждое слово — гениально. Внук от дочери — ангел, умница, гордость. А мой Ваня — будто и не внук вовсе.
Каждое утро свекровь словно на работу спешит к дочери. Там нянчится с внуком, водит его на танцы, в бассейн, на английский, на «развивашки». Там — пироги, борщи, блинчики, мультики и куча игрушек. Там она — идеальная бабушка. А у нас — усталая, холодная женщина, которая только и делает, что придирается: не так постирала, не так убрала, не так с ребёнком говорю.
Готовлю обед — а потом замечаю, как исчезают контейнеры с супом, котлетами, вареньем. «Это Оле, ей некогда». А я, видимо, бездельница, раз «сижу дома».
Мои соленья критикует: «У Оли вкуснее. Ты много соли кладёшь». Но банки забирает. Если не нравится — зачем брать?
Но больнее всего — с детьми. Меня не любить — ладно, переживу. Но ребёнка… Когда рядом оба мальчика — мой Ваня и сын невестки — начинается соревнование. «Вот, Сашенька стишок рассказал! А Ваня чего молчит?» — хотя мой только что пел песню. «Саша сам ложку держит!» — хотя Ваня давно ест аккуратно. Постоянно слышу: «А вот у Оли…»
На Новый год она подарила Ване дешёвую машинку из соседнего магазина. А Саше — дорогую, на пульте управления. Даже коробка втрое больше. Ваня, конечно, не заметил разницы. Обрадовался, стал катать, смеялся. А Саша бросил подарок и уткнулся в телефон. Он привык к лучшему. А мой ребёнок рад любому вниманию.
И вот я хожу по этой квартире и сжимаю зубы. Не хочу скандалов. Не хочу жаловаться мужу — он хороший, любит нас, старается. Но как объяснить его матери, что её отношение калечит не только меня, но и Ванечку?
Почему одни бабушки любят внуков одинаково, а другие делят их по крови? Ведь у Вани та же фамилия, та же кровь. Он её внук. Родной. Как и Саша. Почему он — «не такой»?
Пробовала говорить. Аккуратно. Без обид. Но в ответ: «Я не обязана всех любить одинаково» или «Ты мне не родная, вот и лезешь». Разговор не получается. Будто я должна стыдиться, что родила внука от её сына, а не от неё.
Моя мама далеко, в другом городе. Когда жаловалась ей, она утешала: «Так у них заведено, дочка. К дочерям — особое отношение». Но мне не легче. Болит не за себя — за Ваню. Дети всё чувствуют. Он уже спрашивает, почему бабушка играет с Сашей, а с ним нет.
Не хочу, чтобы в его сердце осталась пустота — что он недостаточно хорош для любви. Не хочу, чтобы он рос с мыслью, что он хуже, что он «не такой». Каждый день обнимаю его, глажу по голове и шепчу: «Ты самый лучший. Ты наш золотой мальчик».
Но мне хочется, чтобы и бабушка так говорила. Хоть раз.
Как бы вы поступили? Молчали бы, чтобы не ругаться? Или встали бы на защиту ребёнка, даже если это взорвёт дом? Мне нужна поддержка. Я не каменная. И боль уже не скрыть.
