«Боже мой, что же мне делать… Мой сын вечно оправдывает жену — даже когда она не права!»

— Уже сил нет… — голос шестидесятилетней Тамары Николаевны дрожит от слёз. — Мой Артём, родной сын, всегда, абсолютно всегда защищает свою Катю. Что бы ни случилось. Что бы я ни сказала. Он лишь отмахивается: «Мама, не переживай, Катя умная, она сама разберётся». У него для неё — готовый ответ на всё! Даже если она на сто процентов не права!

Его жене Катерине всего 27 лет. С Артёмом воспитывают маленького Вовку, живут отдельно — купили двушку в ипотеку под проценты. Катя в декрете, работает только сын. Живут, в общем-то, скромно, без роскоши, но и без долгов.

Но свекровь… честно говоря, Катю терпеть не может.

— Когда Артём впервые привёл её в дом, у меня волосы дыбом встали, — сжав кулаки, вспоминает Тамара Николаевна. — Ногти — как у сороки, на руке тату, юбка — чуть ли не под поясом, каблуки — будто в клубе выступать. И губы эти… ну вы понимаете. Я даже подумала — розыгрыш. Неужели мой сын всерьёз связался с такой… ну, скажем так, вольной девушкой?

Через два месяца они расписались. И, по словам свекрови, даже на свадьбе Катя выглядела, мягко говоря, экстравагантно — в обтягивающем платье, с ярким макияжем. Но Артём сиял, и Тамара Николаевна решила… молчать.

Сначала общение с невесткой сводилось к редким звонкам сыну — «Как дела? Не болеете?». Но всё изменилось, когда появился внук.

— Пришла на третий день после роддома — и обомлела, — сжимая платок, рассказывает она. — У Кати — свежий маникюр! Я ей: «Дочка, ты в уме? Это же вредно для малыша!» А она мне, не моргнув глазом: «Всё под контролем». Кинулась к Артёму — а он: «Мама, не учи». И вот так всегда! Что ни скажу — в ответ: «Не лезь».

Пыталась достучаться — советы, замечания, намёки. В ответ — ледяное молчание. Катя не оправдывается.

— Захожу к ним — дома как после набега! Говорю: «Катенька, свари суп, Артём же с работы голодный приходит». А она хоть бы хны: «А он не любит суп». Как не любит?! У меня трескал за обе щеки! Ей просто готовить лень!

Свекровь пробовала говорить с сыном. Но Артём, как всегда, за жену горой.
— Мам, хватит. У нас всё нормально. Катя — хорошая мать.

— Хорошая?! — взрывается Тамара Николаевна. — Да она в телефоне живёт! Я её без этого экрана и не помню! Вечно в ВКонтакте сидит, даже когда Вова рядом ползает!

Последней каплей стала сцена на детской площадке.

— Пришла к ним — стучу, молчу. Думаю, гуляют. Выхожу во двор — вот они. Вовка в песочнице, а Катя на скамейке, уткнулась в телефон. Подхожу — а он вдруг бежит ко мне, смеётся: «Ба-ба!» А она — даже головы не поднимет! Он же к дороге побежал! Там машины хоть и редко, но мало ли…

— Слава Богу, — дрожит её голос, — что в тот миг никого не было. Схватила внука, подбегаю к ней — а та будто в другом мире! Не выдержала, крикнула: «Если сию секунду не выбросишь эту игрушку — разобью оземь! Ты мать или прохожая?!»

Катя вскочила, вырвала Вову, убежала. Малыш плакал, тянулся ко мне, но дверь хлопнула перед самым носом.

— Дозвонилась до Артёма, — сдавленно говорит Тамара Николаевна, — рассказала. А он: «Мам, ты перегибаешь. Успокойся. Катя справляется». Да как же так?! Я же видела! Он мне не верит! А теперь… ни звонков, ни двери. Месяц уже! Не знаю, что она ему нашептала. Но я… я просто хочу, чтобы Вовка был в безопасности.

Свекровь сжимает кулаки:
— Может, он прав? Может, стоило промолчать? Но как молчать, когда дело в ребёнке?! Я же мать. Я — бабушка.

А теперь… лишь тишина в трубке. И сын, которого она растила, больше не её. Он — на стороне жены. Всегда.