Говорят, бабушки души не чают во внуках — даже больше, чем в собственных детях. Я и сама верила в эту сказку. Видела, как мои родители растворяются во внуках, дарят им то, что когда-то не успели нам — терпение, нежность, бесконечные конфеты втихаря от родителей. Они подхватывают уставших мам и пап, спасают, выручают, обнимают…

Но, как выяснилось, бабушки бывают разные. Есть те, для которых важнее не ребенок, а собственное самолюбие. Не забота, а строгое «чтоб не выросло как…». Моя двоюродная тётя Галина как раз из таких.

У её сына, Дениса, родилась дочь от девушки Светы. История их любви была, мягко говоря, нервной: Света — вспыльчивая, с бурей в душе и непостоянством в поступках. Через год после рождения малышки она оказалась за решёткой — не та компания, не те решения. Девочка осталась с отцом.

Поначалу Денис старался: качал, гулял, читал сказки. Но потом в его жизни появилась другая — Ольга. Теперь она — центр вселенной: в доме, в мыслях, в списке приоритетов. Ольга не злая, нет. Она просто… как робот: покормила, переодела, уложила. Без тепла, без улыбки. Любви нет — и это видно невооружённым глазом.

А тётя Галя свою злость на Свету вымещает на внучке.
— Всё в мать! Та же кровь, те же гены! — шипит то вполголоса, то прямо в лицо.

Недавно они все заглянули к нам в гости. Девочка — Машенька — тихо уселась в уголке, играла сама с собой. И за каждый вздох тут же получала:
— Не дёргайся!
— Сиди нормально!
— Сколько можно тебе повторять?!

Смотреть на это было невыносимо. Ребёнку четыре года. Никто с ней не говорил по-человечески, не смотрел в глаза, не смеялся. Я не выдержала, увела её к своей дочери. Рисовали, пели, смеялись. Через полчаса в доме воцарилась тишина — никаких капризов, истерик, «трудного характера».

— Она у вас что, шелковая стала? — удивилась Галина.
— А вы пробовали не орать, а объяснять? Просто показать, где можно, а где нельзя?

Тётя фыркнула:
— Да чего с ней возиться? Всё равно гены не переделаешь. Плохая кровь.

У меня мурашки побежали по спине. Это говорила взрослая женщина. О маленькой девочке. У которой нет ни мамы, ни заботы, ни тепла. Только «плохие гены».

Когда я взяла Машеньку на руки, она вцепилась в меня так, будто боялась, что её снова оттолкнут. И заплакала. Тихо, без истерик, но так горько, что сердце разрывалось. Маленький зайчонок, привыкший к тому, что он — лишний.

А Галина? Мою дочку обожает: целует, задаривает подарками, называет «солнышком». А эта — «не такая», «не той породы». Даже если её мать ошиблась — при чём тут ребёнок?

Я никогда не пойму, как можно делить детей на «своих» и «не своих». За что? За грехи родителей? За фамилию? За прошлое, в котором малыш и постараться-то не успел?

Ребёнку нужна любовь. Хотя бы одна, но искренняя. Один взрослый, который не предаст. Без этого — никакие гены не помогут.

А бабушки, которые отворачиваются от внуков из-за «плохой крови», сами теряют право называться родными.

Как думаете — бывают ли дети «виноваты» с рождения? И что опаснее — дурная наследственность или холодное равнодушие взрослых?