**Цена измены**
Они жили в хрущёвке на окраине Нижнего Новгорода. Ольга и Дмитрий занимали квартиру на четвёртом этаже, а этажом ниже коротала дни Галина с двумя детьми. Муж Галины уехал в Новосибирск «на заработки», но через полгода переводы стали редеть, а потом и вовсе прекратились. Последней весточкой было смс: «У меня другая. Прости». Вот и всё. Прощай и живи как знаешь.
Галина рыдала в подушку ночами, а днём бралась за любую подработку: мыла подъезды, раскладывала товар в магазине, помогала старушкам. Деньги утекали, словно вода сквозь пальцы, а дети — Лера и Костя — росли не по дням, а по часам. Ей было тяжко. Одна, без опоры, без мужской руки.
А рядом — казалось бы, идеальная семья. Ольга с Дмитрием жили «на всю катушку». Он вкалывал, не разгибая спины, вечерами чинил протекающий кран, вешал полки, латал дыры в стенах. Он был тем самым «мужиком, каких больше не делают». А Ольга… Ей было мало. Ей хотелось новые сапоги, клубы до утра, пьяные гулянки. Дмитрий молчал — просто любил. Терпел и отдавал. Всё — ей.
Галина завидовала. Глухо и горько. Её дни превратились в борьбу за копейку, а у соседки — норковая шубка, ужин в ресторане, свежий педикюр. И хоть ей было стыдно за эти мысли, но каждый раз, видя Дмитрия, она ловила себя на вопросе: «Почему такие мужья достаются не мне?»
Дмитрий, конечно, замечал её взгляды, но хранил верность Ольге. Он не подозревал подвоха. Не знал, что его жена давно крутит роман — с Игорем, сыном её подруги, избалованным маменькиным сынком, легкомысленным и не готовым к семье. Игорь не собирался жениться — ему было весело. Но его мать, доктор филологии Маргарита Степановна, пришла в ужас. Узнав об Ольге, она ворвалась к ней в квартиру.
— Одумайся! — зашипела она. — Ты губишь чужую жизнь!
— Мы взрослые, сами решим, — отмахнулась Ольга, закатив глаза.
В этот момент Дмитрий вернулся. Беззвучно. Он услышал всё. До последнего слова. И будто что-то внутри разорвалось. Он вошёл на кухню, посмотрел на жену — без злобы, без упрёка. С пустотой. С той самой, что звенит в висках.
Ольга заерзала:
— Это… это соседка! Пришла соль попросить!
— Да. Я уже ухожу, — пробормотала Маргарита, поняв, что перегнула палку.
— Нет. Уйду я, — тихо сказал Дмитрий и вышел.
На лестнице у него потемнело в глазах. Кровь ударила в виски, ноги подкосились.
— Дмитрий! Что с вами? — донёсся голос.
Очнулся он на кухне у Галины. Сидел на продавленном диване, в руках — кружка кофе с ложкой дешёвого коньяка. Отвратительного, но — помогло.
Он огляделся: облупленные обои, скрипящий стол, искрящая проводка. Но уютно. По-человечески. Без гламура, но с душой. Рядом — Галина. Тревожные глаза. Настоящее.
— Спасибо, — прошептал он. И молча взялся за проводку.
Позже он вернулся домой, когда Ольги не было, собрал вещи и ушёл. Она звонила — он не брал трубку. Дмитрию было больно. Но не злость терзала его. А пустота. Он спустился, постоял у подъезда, закурил… и постучал к Галиной.
— Слесарь пришёл.
Она рассмеялась. Впустила.
С тех пор он приходил всё чаще. Чинил, вкручивал, сверлил. А однажды познакомился с детьми.
— Как зовут?
— Лера и Костя, — прощебетали они.
Дмитрий всегда мечтал о детях. Ольга отмахивалась: «Ещё успеем». Но так и не успели. А тут малыши вертелись вокруг, подавали гвозди, смотрели, как он работает. Их смех, их глаза — всё было без фальши.
Потом Галина предложила ужин. Скромный. Макароны с тушёнкой. Но от сердца. Он остался. И на ночь остался. И навсегда остался — сам не заметил, когда.
Через полгода он уже не представлял жизни без Галины. Здесь его ценили. Здесь он был нужен. Не «для галочки», а по-настоящему.
Ольга пыталась вернуть Артёма — не вышло. Он сбежал, а мать вздохнула: «Хоть головой подумал».
Прошёл год. Вечер. Двор. Ольга, нарядная, поджидала Дмитрия у подъезда. Он чуть не прошёл мимо.
— Дима, прости… Я осознала…
— Привет. Ты чего?
— Я была дурой… Я люблю тебя!
Он посмотрел на неё спокойно. И сказал:
— Прости. Но я — не люблю.
— Как ты смеешь меня не любить?!
Он усмехнулся:
— Жизнь коротка. Я наконец счастлив. Прощай.
И ушёл.
А она осталась. На ветру. Одна. С воспоминаниями и холодом в груди. Слишком поздно она поняла цену преданности. И что чужие чувства — не игрушка.
