**«Теперь он с нами»**
Сегодня вернулся домой уставший, как выжатый лимон. Поднялся в квартиру на пятый этаж старой хрущёвки в Екатеринбурге, а там… сюрприз. В руках — пакеты с продуктами, но от неожиданности чуть не выронил всё на пол.
— Настя, знакомься. Это Кирилл. Ему девять. Теперь он живёт с нами. Кирилл, иди пока в комнату, я поговорю с тётей Настей, — сказала моя жена Ольга так спокойно, будто сообщала о покупке хлеба.
Молча поставил сумки, снял ботинки, зашёл в ванную умыться. Только потом выдохнул:
— Хотя бы предупредить могла…
— Сама не знала, как сказать. Всё случилось внезапно, как гром среди ясного неба.
— Да не в этом дело. Почему не предупредила, что у нас теперь ребёнок? Я бы хоть конфет купил, игрушку…
— Так ты… не сердишься?
— Уже поздно. Ладно. Разбирай продукты, а я пойду познакомлюсь.
Кирилл сидел в комнате, худенький, с испуганными глазами. Присел рядом, и вдруг вспомнилось…
*»Серёжа, это Катя. Моя дочь от первого брака. Теперь она будет жить с нами.»
«Ты совсем сдурел? Нам своих детей хватает! Пусть идёт туда, где её мать — в могилу!»
«Её мать умерла. Она моя дочь. Ей некуда идти…»
«Детдом. Ей там место. Даже не думай оставлять её здесь!»*
Тогда я услышал это сам. Мачеха гнала меня, как пса. Отец не вступился. В итоге — детдом. Где, как ни странно, жилось легче, чем в «родном» доме.
А теперь — новая история. Но на этот раз всё иначе.
— Привет, Кирилл. Я дядя Стёпа. Хочешь блинов с вареньем?
Мальчик еле кивнул, но через полчаса уплетал блины, будто голодал неделю. Вечером Оля уложила его спать, а сама села рядом.
— Его мать из Перми. Вернее, была. Теперь её след простыл. Бросила сына у матери, сбежала с каким-то мужиком. Записку оставила: «Ухожу, не ищите».
— И ты хочешь, чтобы он остался с нами?
— Да. Но только если ты не против…
— Я не против. Но оформляем всё по закону. Не хочу, чтобы он чувствовал себя временным гостем.
Когда рассказал друзьям, они округлили глаза:
— Ты что, рехнулся? Тебе всего 25! Своих детей нет, денег — кот наплакал! Пусть его государство воспитывает, не бери лишнюю ношу!
Но я их не слушал. Внутри что-то шептало: он — моя судьба. Может, отражение меня самого. Или шанс всё исправить.
С помощью Оли, учительницы по профессии, Кирилл подтянулся в школе. Постепенно оттаял, начал улыбаться. Через два года у нас родилась дочь — Машенька. Ещё через три — сын Ваня. Кирилл любил их по-настоящему, без ревности.
Сейчас ему уже двадцать. Учится в университете, хочет стать педагогом — как Оля. Снимает комнату в соседнем районе, но каждые выходные приходит. Помогает с малышами, возится с ними, как старший брат. А я смотрю на него и говорю жене:
— Наш парень. Пусть не родной по крови — но родной по душе.
Боялся только одного: что однажды появится его мать. ЗахоНо даже если она появится, Кирилл уже знает, что его настоящая семья — это мы, и никакие слова не смогут это изменить.
