Мать четверых детей осталась под старость совсем одна.
Материнство — великое счастье, но и великий крест. Когда женщина становится матерью, она отдает себя без остатка: здоровье, годы, мечты… Но никто не знает, как дети ответят ей потом. Будет ли рядом их забота, когда силы начнёт покидать? Или оставят с одними воспоминаниями, пожелтевшими фото да с болью, которую ничем не унять.
Лидия Степановна Козлова всю жизнь крутилась как белка в колесе. Работящая, скромная, одна подняла четверых детей после гибели мужа в аварии. Младшему тогда и года не было. С тех пор в её жизни рядом не было мужского плеча. Не потому что не предлагали, просто сердце было занято детьми. Они стали её смыслом.
Лидия трудилась без устали: мыла полы в школе, торговала на рынке, шила на заказ. Всё ради них. Себе не покупала ничего — носила одни и те же сапоги годами, забыв про наряды и кино. Вся жизнь — чтобы дети были сыты, обуты, выучились.
Старшая, Татьяна, окончила мединститут, уехала в Германию — сначала стажировка, потом работа. Там вышла замуж, родила. Теперь у неё свой дом, своя семья. Лидии шлёт открытки иногда да фото в телефоне. Звонит редко — вечно занята. Лидия не упрекает. В её сердце — тихая гордость.
Два сына — Дмитрий и Игорь — живут в Киеве. Город недалеко, но дело не в расстоянии. Звонят раз в месяц, в гости не ездят. Вечно дела, заботы. Лидия узнаёт новости от соседей да из соцсетей. Не жалуется. Главное — у них всё хорошо.
Младшая, Ольга, дольше всех жила с матерью. После школы, университета, потом вышла замуж и уехала — мужу досталась квартира в другом городе. Лидия тяжело переживала разлуку: именно Ольга была её опорой. Та хоть звонит чаще, но… слышно — торопится, спешит назад, в свою жизнь.
Лидия редко выходит из дома. Сердце пошаливает, ноги болят, давление скачет. Сама еле до магазина добирается, готовит что попроще. Иногда продукты приносят соседи. Чаще помогает Нина Петровна — подруга с юности. Это она водила Лидию по врачам, выбивала лекарства, вызывала скорую, когда становилось совсем плохо.
Дети… Есть они, будто и нет. Лидия не винит их. Наверное, сама сделала их такими — самостоятельными, отстранёнными. Не научила просить помощи, потому что сама всегда справлялась.
Недавно Ольга предлагала переехать к ней, но муж воспротивился: тесно, неудобно, старикам — в пансионаты. Слово за слово — тему закрыли. Лидия не настаивала. Не хотела быть тяжёлым грузом.
Теперь дни её похожи одинтот же. Утро — молитва, таблетки, чай. Потом телевизор вполголоса, вязание, цветы на подоконнике. И снова тишина. Редко — звонок от Нины, визит медсестры. И каждый вечер — надежда. А вдруг завтра кто-то приедет? Постучится, принесёт пирог, сядет рядом, возьмёт за руку…
Иногда она берёт старый альбом. Там — её дети. Маленькие, смешные, родные. Там — она молодая, с ясными глазами. Там — жизнь, которую она отдала без остатка.
Лидия не злится. Не ропщет. Только шепчет:
— Люблю их всех. Буду ждать. Пока сердце бьётся — буду верить.
И только Бога ведомо, сколько ещё дней ей отмерено ждать… И увидит ли она когда-нибудь всех своих детей за одним столом.
