После четырёх лет вместе: он пинал меня, как тряпку, за лишние килограммы!
Меня зовут Светлана Морозова, и живу я в тихом городке Торжок, где узкие улочки вьются между старинными домами Тверской губернии. Никогда не верила, что моя жизнь превратится в кромешный ад. Всё кончено. Четыре года и три месяца мы были рядом — делили радости, горе, мечты. А теперь я одна, с разбитым на осколки сердцем. Кто-то скажет: «Да брось, люди расстаются постоянно». Да, но я не прощу ему этого удара в спину — он вонзил нож с улыбкой, будто так и надо.
Всё было почти идеально. Конечно, бывали ссоры, но до криков и драк не доходило. Жили душа в душу, пока жизнь не ударила ниже пояса. Из-за чёрной полосы я стала полнеть. Не то чтобы раньше была красоткой с глянца, но фигура была приятной, женственной. А потом вес пополз вверх, и мой парень — теперь бывший, Дмитрий, — стал моим палачом. Начал гнобить, унижать, будто я превратилась в ничто.
Он не стеснялся травить меня при людях. Помню, на посиделках с друзьями, захмелев, он орал про мои «склады», тыкал в бока, а все ржали. Его пьяные оправдания не стирали боли — я чувствовала себя грязной тряпкой. Последние месяцы слёз было больше, чем улыбок. А ведь он знал всё — знал, через какие муки я продираюсь, знал каждую деталь моего горя. И всё равно пинал, будто я — пустое место. Каждая его колкость делала мои беды ещё тяжелее.
Однажды утром я лопнула. Сердце сжалось, слёзы подступили, и я выкрикнула: «Пошёл вон!» Он даже бровью не повёл — будто ждал. Молча собрал вещи, хлопнул дверью и пропал. После четырёх лет бросил — чтоб я ворочалась в агонии одна. Осталась с пустотой и вопросами. Может, у него другая? Никаких улик не видела — ни звонков, ни зацепок. Но вдруг нашёл себе новую — стройную, лёгкую, не такую, как я, расплывшуюся и сломленную?
Не ищу советов, не жду жалости. Просто выворачиваю эту боль, что жжёт, как огонь. Дима растоптал не только любовь, но и веру в себя. Каждый его взгляд, каждое слово про мой вес въелись в кожу, как шрамы. Не забуду, как он ржал надо мной при чужих, как смотрел с брезгливостью, будто я перестала быть женщиной. Он знал, что я сражаюсь с демонами, но вместо руки пинал в грязь. И ушёл, не оглянувшись, оставив в аду.
Иногда представляю его с другой — воздушной, с тонкой талией, звонкой, как колокольчик. Может, он мечтал о такой, пока я толстела от слёз? Мысль гложет по ночам, но правды не хочу — она добьёт. Четыре года отдавала ему душу, а он вытер ноги и свалил. Я осталась — с лишним весом, с обидой, с чувством, что недостойна даже искорки счастья.
Но я выдюжу. Знаю, что переживу. Сквозь слёзы, сквозь ад найду силы встать. Каждый день ненавижу зеркало — не за килограммы, а за то, что дала ему себя сломать. Он сбежал, а я осталась воевать — с собой, с прошлым, с его голосом в голове, что шепчет: «Ты — ноль». Молюсь только об одном: пусть этот кошмар кончится. Пусть заживёт, пусть снова захочется жить. Я не прощу, но переживу — ради себя.
