**Дневник Натальи Игоревны**
Как осознать в 37 лет, что ты неродная?
Тихий городок под Казанью, где старые улочки пропитаны теплом и тишиной, вдруг обернулся для меня чужим. Всё, что казалось крепким, рассыпалось, как песок сквозь пальцы. Меня зовут Наталья, я жена Дмитрия, у нас растёт сын Кирилл. Мы живём с мамой, которую всегда считала родной. До последнего времени моя жизнь была спокойной: семья, достаток, уют. Но за несколько месяцев всё перевернулось, и теперь я не понимаю, как жить дальше.
Дни текли размеренно, словно Волга в знойный полдень. Дмитрий, инженер на местном заводе, всегда был надёжным мужем, Кирилл радовал отличными оценками, а мама, Светлана Николаевна, была моей опорой. Мы жили скромно, но в доме царили гармония и тепло. Так мне казалось. Но судьба приготовила удар, от которого я до сих пор не могу прийти в себя.
Всё началось три месяца назад. Дмитрий стал пропадать на работе. Раньше он всегда возвращался к ужину, а теперь приходил за полночь, уставший, с потухшими глазами. «Проект горит, Наташ, надо доделать», — говорил он, но я чувствовала: что-то не так. Его слова звучали ненатурально, а в душе росла тревога. Может, у него другая? Я гнала эти мысли, но они возвращались, как назойливые мухи.
Потом замаячила беда с Кириллом. Мой примерный сын, гордость школы, вдруг изменился после зимних каникул. Учителя жаловались: хамит, не делает уроки, а потом и вовсе начал прогуливать. Я не понимала, что случилось с моим мальчиком, который ещё вчера был первым в классе. Но это оказалось лишь началом.
Однажды раздался звонок от классной руководительницы: Кирилл разбил окно в спортзале. «Нужно срочно оплатить, Наталья Игоревна, иначе дети будут мёрзнуть!» Сумма оказалась неподъёмной. Я пыталась поговорить с сыном, но он клялся: «Мама, это не я! Мяч кинул другой, а меня подставили!» Глаза его были мокрыми, но учителя стояли на своём — виноват Кирилл.
Я пошла в школу, пыталась докопаться до правды. Говорила с директором, с другими детьми — всё напрасно. Никто не признался, пришлось отдать последние деньги. Дома я смотрела на пустой кошелёк и чувствовала, как внутри что-то разрывается. Кому верить? Сыну, который всегда был честным, или учителям?
Но самое страшное ждало меня дома. В выходной я решила отвлечься и занялась уборкой. В маминой комнате, на старом серванте, лежала её шкатулка — та самая, которую она всегда прятала. Обычно она убирала её, но в этот раз забыла. Любопытство заставило меня открыть крышку. Лучше бы я этого не делала.
Внутри лежали пожелтевшие письма, фотографии и… свидетельство об удочерении. Моё имя, Наталья Игоревна, было вписано как имя приёмной дочери. Мир поплыл перед глазами, в висках застучало. Я опустилась на стул, сжимая бумагу дрожащими руками. Меня удочерили? Значит, мама, которую я знала всю жизнь, на самом деле… не родная?
Я сидела, словно в тумане, пока не услышала шаги. Мама вернулась. Молча протянула ей бумагу. Её лицо побелело, глаза наполнились слезами. «Прости, Наташ…» — прошептала она. Я ждала, что взорвусь, но внутри была только пустота. Почему она должна просить прощения, если это мне предстоит теперь жить с этой правдой?
Мы долго говорили. Мама рассказала, что они с папой взяли меня, когда мне было шесть месяцев. Они не могли иметь детей и полюбили меня, как родную. «Мы боялись, что правда сделает тебе больно…» — говорила она, вытирая слёзы. А мне было невыносимо: почему я узнала об этом случайно, в 37 лет, когда моя жизнь и так разваливается?
Теперь я не знаю, кому верить. Дмитрий врёт о работе, Кирилл — о школе, а мама… Мама скрывала правду всю мою жизнь. Я чувствую себя преданной теми, кто дороже всех. Муж, сын, мать — все они словно играют в игру, где я лишняя. Я смотрю в зеркало — и вижу чужую женщину с пустыми глазами.
Я пытаюсь держаться. Надо успокоить маму — она винит себя и плачет. Разобраться с Кириллом — понять, обманывает он или нет. Поговорить с Дмитрием, но страшно услышать правду о его «работе». А самое главное — научиться жить с осознанием, что моя жизнь была не той, какой я её представляла.
Что дальше? Бросит ли меня Дмитрий? Признается ли Кирилл? Есть ли ещё тайны в маминой шкатулке? Я боюсь будущего, боюсь новых ударов. Как собрать себя по кусочкам? Как доверять людям, если ложь повсюду? Моя жизнь, казавшаяся такой прочной, раскололась, и я не знаю, как её склеить…
