**Дневник Натальи Петровны**
Сегодня, возвращаясь с работы, я встретила соседку Валентину Ильиничну. Она посмотрела на меня с жалостью и произнесла: «Слышала про вашего свёкра… сердечное вам соболезнование». Эти слова будто обожгли меня. Горе есть горе, но кроме него теперь на нас свалились ещё и его долги.
Мы живём в небольшом городке под Воронежем, где после дождя асфальт блестит под фонарями. Мне 42 года, я замужем за Дмитрием, у нас двое детей — семнадцатилетняя Ольга и девятилетний Гриша. Жизнь текла размеренно: он работал сварщиком, я — медсестрой. Всё крутилось вокруг детей, работы, скромной ипотеки. Родители Дмитрия жили в деревне в сорока километрах от нас. Свекровь, Мария Фёдоровна, умерла три года назад, оставив свёкра, Ивана Степановича, одного. Он был душевным человеком, души не чаял во внуках, но была у него слабость — играл в карты. Мы знали, но Дмитрий уверял: «Отец держит себя в руках».
Иван Степанович часто занимал у нас деньги: «Наташ, выручи, потом верну». Мы не отказывали — он ведь обещал, что их дом в деревне останется нам. «Всё вашим детям достанется», — говорил он. И мы верили. Дмитрий не хотел огорчать отца, поэтому списывал долги на «мелочи жизни». Но когда он умер от инсульта, правда всплыла, как грязь из-под весеннего льда.
Оказалось, Иван Степанович задолжал почти миллион рублей. Взял кредиты под залог дома, играл в онлайн-казино, надеясь отыграться, но только погряз глубже. Теперь банк забирает дом, а коллекторы звонят нам — один из кредитов был оформлен на Дмитрия. Соседка Валентина Ильинична, конечно, не знала всей правды. Её слова «Как же так, хороший человек был» резали, как нож. Мне было стыдно перед ней и перед собой — почему мы не остановили его раньше?
Дмитрий сломлен: «Как он мог нас подвести? Мы же верили ему!» Но вера ничего не изменит. Теперь эти долги — наш крест. Ипотека, учёба Ольги, операция Грише на глаза — на это едва хватает. А тут ещё угрозы коллекторов. Ольга прячется в комнате, чтобы не слышать наших разговоров, а Гриша спрашивает: «Мама, мы что, останемся на улице?»
Подруги советуют: «Наташа, найми адвоката!» Но где взять на это деньги? Время утекает, как песок, а я не знаю, за что хвататься. Можно попробовать оспорить долг Дмитрия, но шансы туманны. Платить? Тогда придётся жить впроголодной. Продавать что-то? У нас и так почти ничего нет. А если игнорировать звонки — станет только хуже.
В 42 года я мечтала о тихом семейном счастье: чтобы Ольга поступила в институт, чтобы Гриша выздоровел. Теперь же каждый день — борьба. Иван Степанович, наверное, не хотел нам зла, но его страсть к азарту похоронила наши надежды. Дмитрий, всегда такой сильный, теперь сам еле держится. Как защитить семью? Как спасти то, что мы построили?
Этот дневник — моя попытка не сойти с ума. Иван Степанович, может, и любил нас, но его долги — кандалы на наших ногах. Коллекторы просто делают свою работу, но их голоса пугают моих детей. Я хочу, чтобы Ольга и Гриша жили без страха. Хочу, чтобы наш дом остался нашим.
Я — Наталья Петровна, и я не сдамся. Даже если придётся идти против банков, против системы. Пусть эта битва будет тяжёлой — я не позволю разрушить то, что нам дорого.
