В тихом городке под Тверью, где осенний ветер шепчет сквозь берёзы, моя жизнь будто бы вся крутилась вокруг семьи. Меня зовут Зоя Сергеевна, и был в моей судьбе переломный миг, когда дочь показала мне, сколь мало я для неё значу. Её холодность и себялюбие разорвали мне душу на части, и тогда я впервые задумалась — а не пора ли жить для себя?
**Жертвы, о которых никто не просил**
Когда моя дочь Арина родила девочку — Свету, — я, не раздумывая, бросила все дела. Нянчила внучку, возила на прогулки в сквер, гладила её крохотные платьица. Всё для того, чтобы Арина могла прийти в себя, ведь я-то знаю, каково это — быть молодой матерью. Сначала я радовалась, видя, как дочь набирается сил. Но постепенно моя помощь стала для неё чем-то должным, а я — тихой, неприметной тенью в её жизни.
Арина с мужем Игорем жили так, будто ребёнка у них нет. То фитнес, то курсы барменов, то встречи с друзьями — а Свету мне: «Побудь с ней, у нас дела». Им и в голову не приходило, что у меня тоже есть свои планы. Я пенсионерка, чёрт возьми, я заслужила покой! Но мои слова пролетали мимо, будто я уже не человек, а просто удобная бесплатная нянька.
**Безразличие, которое калечит**
Ситуация ухудшалась. Арина могла позвонить среди дня и заявить, что я обязана забрать Свету из сада — у неё внезапный корпоратив, а Игорь укатил на охоту. Я кипела от злости, но ехала — ведь ребёнка не бросишь. Моя любовь к внучке заставляла молчать, но внутри росла ярость. Я чувствовала себя старой тряпкой, которую выжимают до последней капли.
А однажды Арина переступила черту. В трубке звучал её радостный голос:
— Мам, мы с Игорем уезжаем на неделю в Сочи!
Я обрадовалась — неужели Света увидит море? Но дочь тут же остудила меня:
— Мы решили оставить Свету тебе.
Без вопросов. Без обсуждений. Как будто так и надо. У меня в висках застучало от бешенства. Хватит.
**Мой бунт**
Я больше не смогла глотать обиду. Голос дрожал от ярости:
— Я не нянька и не подстилка под твои планы! У тебя есть ребёнок — будь добра учитывать это. Почему ты решаешь за меня?
Арина ответила ледяным тоном:
— Ты же всё равно ничем не занята.
Эти слова вонзились острее ножа. Ничем не занята?! Да я собиралась с подругой Натальей в санаторий — отдохнуть, наконец, вспомнить, что значит жить для себя.
— Не буду сидеть со Светой. Бери её с собой или ищи няню.
Арина взбесилась. Кричала, что я чудовищная бабка, что ненавижу внучку. Но я стояла на своём. Да, я люблю Свету, но не позволю дочери вытирать об меня ноги.
**Цена свободы**
Мы разругались в хлам. Арина швырнула трубку, а я осталась с комом гнева в горле. Может, я и правда плохая? Но чем дольше думала, тем яснее понимала — я не обязана быть подставкой для их удобства. Я не служанка, не приложение к их жизни. Я — человек, который тоже хочет дышать.
В итоге Арина и Игорь взяли Свету в Сочи, но с тех пор между нами — лёд. Дочь дуется, но я не жалею. Я поехала в санаторий с Натальей, и те дни стали для меня глотком воздуха. Я наконец почувствовала: я живу.
Эта история — мой крик в пустоту. Я люблю внучку, но не позволю дочери превратить меня в тень. Их ребёнок — их ответственность. Моя жизнь — моя. И я возьму её в свои руки.
