Между двух огней
Всегда думала, что лучше выплакать предательство сразу, чтобы потом не осталось ни капли боли. А если плакать, то на плече того, кто поймёт без слов.
Этим плечом уже целый час был Илья. Лучший друг моего мужа. Теперь, кажется, бывшего.
Маша, ну перестань, голос его звучал устало, но терпеливо. Его рука осторожно гладила мою спину, и от этого хотелось рыдать ещё сильнее.
Почему он так поступил? выдохнула я, снова вытирая слёзы. Я что, была недостаточно хороша? Скажи честно!
Ты прекрасна. Просто Дмитрий слепец.
Он сказал это так твёрдо, что я на миг перестала плакать. Потом достала телефон и показала ему переписку. Ту самую, что нашла в телефоне мужа. Какая-то Яна писала ему: «Ну когда ты бросишь эту скучную?» А человек, клявшийся мне в вечной любви перед алтарём, ответил: «Она без меня пропадёт. Жалко её».
Жалко. Слово, перечёркивающее всё. Все наши «люблю», все мечты. Выходило, наш брак держался на жалости.
Я закрыла лицо руками. Как же стыдно!
Илья молчал. В отличие от Дмитрия, который любое молчание забивал сотней пустых фраз, он умел молчать, когда это нужно. Он был единственным, кому я могла позвонить в такой момент. Знала не станет жалеть, не стану читать нотации. Именно это мне и требовалось.
Он примчался через двадцать минут. Выслушал мою истерику, молча подал воду, дал выплакаться в свою куртку. Потом просто сидел рядом, и это молчание значило больше, чем любые слова.
Жалко ему меня, понимаешь всхлипнула я в сотый раз.
Илья не ответил. Только сжал кулаки и посмотрел в окно. В его сдержанности было больше поддержки, чем в тысяче правильных фраз.
***
С Дмитрием мы познакомились в родном Нижнем Новгороде, на выставке местных художников. Я зашла туда случайно, спасаясь от дождя. Увидела его он стоял перед огромной мрачной абстракцией и что-то горячо доказывал другу.
Это не искусство, а мазня! кипятился он. Ни эмоции, ни мысли, просто попытка эпатировать!
Чёрт дёрнул меня влезть в спор:
А шок разве не эмоция? Искусство не обязано быть красивым. Оно должно быть честным.
Дмитрий обернулся, и его серые глаза, только что полные злости, вдруг смягчились:
Значит, вы за искусство как правду, какой бы горькой она ни была?
Мы проговорили три часа. Он был ураганом вихрем идей, шуток, безудержного жизнелюбия. Именно этим меня и покорил. Мог спорить до хрипоты о советском кино, а через минуту тащить меня на крышу, чтобы показать, как дождь играет в лужах. С ним не было скучно. Он заставлял чувствовать себя самой живой, самой любимой. Видел не меня, а какую-то идеальную версию меня, и я изо всех сил старалась ей соответствовать.
Когда через два месяца бурного романа он предложил переехать в Ярославль и выйти за него, я, не раздумывая, сказала «да». Глупая, летела на свет его огня, ослеплённая яркостью.
Помню, как он представил меня своему лучшему другу.
Знакомься, это мой брат, мой ангел-хранитель, Илья. А это Маша любовь моей жизни! Дмитрий сиял, как ребёнок.
Илья пожал мне руку, и его взгляд был странным. Настороженным? Тогда я не поняла. Он казался замкнутым, серьёзным полной противоположностью моему шумному Дмитрию. Но позже мы неожиданно нашли общий язык: оба любили Стругацких и считали, что лучший кофе в маленьких неприметных заведениях.
В Ярославле я поняла, что Илья тихая гавань. После урагана Дмитрия хотелось тишины. А Илья умел молчать. Он слушал, когда я говорила о книгах или жаловалась на трудности переезда. Не перебивал, не пытался блеснуть остроумием просто внимал, иногда задавая точные вопросы, показывающие, что он действительно слышит.
С ним я чувствовала себя спокойно и в безопасности. Чего не было рядом с мужем, который со временем показал, что любит только себя.
***
Не могу сказать, что до той смс я ничего не подозревала. Просто закрывала глаза на мелочи: внезапные «рабочие встречи», телефон, всегда лежащий экраном вниз, чужие духи. Всё было очевидно. Но он так виртуозно выкручивался, что я верила. Очень хотелось верить.
Всё чаще мне было комфортнее с Ильёй. Он не сыпал комплиментами, но всегда слушал. Как будто мои слова что-то значили. Однажды мы втроём были на пикнике. Я рассказала о плане написать серию картин по волжским преданиям. Дмитрий зевнул:
Звучит как скучный докфильм.
Илья оживился:
Какую легенду возьмёшь первой?
Мы полчаса обсуждали детали, пока Дмитрий играл в телефон. Тогда впервые мелькнула мысль: «Вот с кем бы я хотела делить не только праздники, но и будни».
Через полгода я случайно увидела в его телефоне флирт с какой-то девушкой. Дмитрий уверял, что это просто старая подруга, у них такой стиль общения. «Не может же он врать так убедительно», подумала я. И снова закрыла глаза.
А потом нашла переписку с Яной. Больно, унизительно. Но не измена ранила больше всего. Он жил со мной из жалости!
Илья, конечно, всё знал. Они же дружили с детства. Дмитрий всегда хвастался победами для него влюблять в себя было как дышать. Илья не одобрял, но молчал. Пока Дмитрий не женился.
Я не знала, что они даже подрались из-за меня. Дмитрий лишь зло усмехнулся: «Илья к тебе неравнодушен, ревнует». А я не поверила. «Нет, думала. Он просто друг. Слишком порядочный для такого».
А теперь сидела у Ильи, а моя жизнь лежала в осколках. И только он был рядом.
Пойми, он не изменится, тихо сказал Илья. Он не плохой. Просто не умеет ценить то, что имеет.
Но я же не вещь.
Конечно нет. Ты ты целый мир, он запнулся.
Решение пришло само.
Я уеду к родителям. В Нижний.
Илья вздохнул. В его глазах мелькнуло что-то нечитаемое.
Да, так будет лучше.
Ты меня отвезёшь?
Он мог отказаться. Но просто кивнул:
Собирай вещи. Помогу.
***
Полгода в Нижнем пролетели как один долгий день. Дмитрий без споров согласился на развод казалось, даже обрадовался. Я пыталась прийти в себя. Родители жалели, и от этого было ещё больнее.
Илья звонил каждый день. Сначала просто спрашивал, как дела. Потом разговоры снова стали долгими, задушевными. Мы говорили обо всём, кроме одного человека. Вскоре я поняла, что жду его звонков больше, чем когда-либо ждала звонков от Дмитрия.
И вот однажды, выглянув в окно, увидела его машину. Он не предупредил.
Сердце ёкнуло. Я выбежала на крыльцо:
Илья? Что случилось?
Он вышел, взволнованный, каким я его никогда не видела.
Ничего. Просто всё встало на свои места.
Он подошёл ближе, не отрывая от меня глаз:
Маша, я не умею красиво говорить. Не умею рисовать словами. Но знаю одно. Я любил тебя всё это время. Молча. Потому что ты была женой друга, и сказать значило предать. Но теперь теперь я могу. Я не прошу ничего. Просто должен был сказать.
Он выглядел таким беззащитным. Таким же потерянным, как я тогда, когда он меня утешал. И в его глазах я увидела то, чего не хватало все эти годы не жалость. А уважение. И настоящую любовь.
В голове пронеслись все наши разговоры, его молчаливая поддержка, взгляды, полные понимания. Он видел не «жену друга», а меня. Живую, неидеальную Машу.
Я посмотрела на этого тихого, надёжного человека и поняла моё сердце уже давно сделало выбор.
Давай попробуем?
В его глазах вспыхнула надежда:
Ты согласна? Выйдешь за меня?
Время остановилось. Вся боль ушла. Всё, что было раньше, казалось долгой дорогой, приведшей меня к нему. К человеку, который любил меня не за яркую оболочку, а за суть. Молча. Верно.
Да, выдохнула я, и слёзы снова потекли по щекам, но теперь это были слёзы счастья. Да, Илья. Конечно, да!
Он не сказал ни слова. Просто достал из кармана маленькую коробочку. В ней лежал потрёпанный ключ.
Это ключ от моей квартиры. Вернее, от нашей. Если захочешь. Я всегда носил его с собой. Как талисман.
Он обнял меня, и это были самые крепкие объятия в мире.
