**Дневник. Запись от 17 октября.**
Я была для их семьи бесплатной нянькой и кухаркой, пока не увидели меня в аэропорту с билетом в один конец.
Нин, привет! Не отвлекаю? в трубке голос невестки, Кати, звенел наигранной бодростью.
Я молча мешала ложкой давно остывший суп. Конечно, не отвлекаю. Я никогда не бываю занята, когда им что-то нужно.
Слушаю, Катя.
У нас новость просто бомба! Мы с Лёшей взяли путёвку, летим в Турцию на две недели! Всё включено, представляешь? Спонтанно так получилось, горящий тур!
Я представила. Море, солнце, Лёша и Катя. А где-то за кадром их пятилетний сын Миша. Мой внук.
Поздравляю. Очень за вас рада, слова вышли ровные, безжизненные, как инструкция к лекарству.
Вот! А ты Мишеньку к себе заберёшь, да? Ему же в садик сейчас нельзя, там снова ветрянка гуляет.
Ещё у него секция по плаванию, пропускать нежелательно. И к логопеду запись на следующей неделе, я тебе всё расписание скину.
Она говорила быстро, не давая вставить слово, будто боялась, что я успею подумать и отказаться. Хотя я никогда не отказывала.
Катя, я думала на дачу съездить на пару дней, пока погода стоит начала я, сама не веря в эту слабую попытку.
На дачу? в её голосе прозвучало искреннее недоумение, будто я собралась на Луну. Мам, ну какая дача, ты что?
Тут внуку нужна забота, а ты про грядки. Мы же не отдыхать летим, а здоровье поправлять! Морской воздух, витамины!
Я смотрела в окно на серый двор. Моё море. Мои витамины.
И ещё, без паузы продолжила Катя, нам корм для кота доставят в среду, премиум-класс, двенадцать килограммов.
Курьер будет с десяти до шести, так что никуда не уходи, ладно? И цветы поливай, пожалуйста, особенно орхидею. Она капризная.
Она перечисляла мои обязанности, как нечто само собой разумеющееся. Я была не человеком, а функцией. Удобным бесплатным приложением к их комфортной жизни.
Хорошо, Катя. Конечно.
Вот и умница! Я знала, что на тебя можно положиться! щебетала она, будто делала мне одолжение. Всё, целую, бегу чемодан собирать!
Трубка замолчала.
Я медленно положила телефон на стол. Взгляд упал на настенный календар. Там красным было обведено число встреча с подругами, которых я не видела почти год.
Я взяла влажную тряпку и одним движением стёрла эту метку. Будто стёрла ещё один кусочек своей собственной, непрожитой жизни.
В голове не было ни обиды, ни злости. Только липкая пустота и тихий, чёткий вопрос: а когда они поймут, что я не просто бесплатная услуга, а живой человек?
Наверное, только тогда, когда увидят меня в аэропорту с билетом в один конец.
Мишу привезли на следующий день. Лёша затащил в квартиру огромный чемодан внука, спортивную сумку с формой для бассейна и три пакета с игрушками. Он избегал моего взгляда.
Мам, мы быстро, в аэропорт опаздываем, пробормотал он, ставя чемодан посреди коридора.
Катя влетела следом лёгкое платье, соломенная шляпка. Она окинула мою скромную квартиру оценивающим взглядом.
Нин, только Мише мультики долго не включай, лучше почитай. И поменьше сладкого, а то потом не успокоить.
Вот список, я всё расписала, протянула она сложенный вчетверо лист. Режим, телефоны логопеда, тренера, аллерголога. И что готовить на каждый день.
Она говорила так, будто я впервые вижу внука. Будто я не сидела с ним с рождения, пока они строили карьеру.
Катя, я помню, что он любит, тихо сказала я.
Помнить одно, а диета другое, отрезала она. Всё, Мишуль, будь умницей, слушайся бабушку! Мы тебе большой-большой джип привезём!
Они ушли, оставив за собой шлейф дорогих духов и ощущение сквозняка.
Миша, поняв, что его оставили, расплакался. Первые три дня превратились в бесконечный марафон.
Бассейн на одном конце города, логопед на другом. Капризы, ночные слёзы и бесконечные «хочу к маме». Я валилась с ног от усталости.
На четвёртый день я набрала Лёшу. Они как раз заселялись в отель.
Алло, мам? Что-то случилось? Миша в порядке? голос сына был напряжённым.
С Мишей всё хорошо. Лёш, я хотела поговорить Мне тяжело. Я не справляюсь с таким ритмом.
Может, найдёте возможность нанять няню на пару часов в день? Я оплачу половину.
На том конце провода повисло молчание. Потом Лёша тяжело вздохнул.
Мам, ну не начинай, а? Мы только прилетели. Катя и так нервничала перед отъездом. Какая няня? Кому мы доверим ребёнка? Ты же бабушка. Для тебя это должно быть в радость.
Лёша, радость не отменяет усталости. Я не молодею.
Ты просто отвыкла, мягко, но настойчиво убеждал он. Привыкнешь. Давай не портить друг другу отдых. Мы же не так часто куда-то выбираемся. Всё, мам, давай. Катя зовёт.
Он положил трубку. А я смотрела на телефон, и во мне что-то медленно каменело. Не обида.
Скорее холодное, ясное понимание. Я для него не мама, которой может быть тяжело. Я ресурс. Надёжный, проверенный и, главное, бесплатный.
В среду, как и обещала Катя, приехал курьер с кошачьим кормом. Молодой парень равнодушно оставил огромный мешок на пороге и ушёл, пробормотав что-то про «доставку до двери».
Я десять минут пыталась втащить эти двенадцать килограммов в коридор, надрывая спину. Когда получилось, села рядом с этим мешком, пахнущим рыбой, и рассмеялась. Тихим, беззвучным смехом.
Вечером позвонила Катя. На фоне шум прибоя и музыка.
Нин, привет! Как там? Орхидею полила? Только отстоянной водой, помнишь? И не на листья, а под корень!
Она не спросила, как Миша. Не спросила, как я. Её волновал цветок.
Помню, Катя. Всё под контролем, ответила я, глядя на этот проклятый мешок.
Той ночью я почти не спала. Думала не о даче и не о встрече с подругами. Я открыла шкаф, достала сберкнижку и загранпаспорт. Просто смотрела на них, проводя пальцами по обложке.
Мысль, мелькнувшая после того звонка, больше не казалась фантазией. Она обретала форму. Становилась планом.
Они позвонили на десятый день «отдыха». Лёша.
Мам, привет! Как наш боец?
Спит, коротко ответила я.
Слушай, тут дело он замялся, и я сразу поняла сейчас будет просьба. Нам здесь так понравилось, просто сказка. И отель предлагает скидку, если продлим ещё на неделю. Представляешь, какая удача?
Я молчала. Знала, что будет дальше.
Короче, мы решили остаться. Но немного не рассчитали с деньгами он говорил с той льстивой интонацией, которую я ненавидела. Мам, ты не могла бы
Короче, Катя вспомнила, у тебя же папины серёжки лежат, с сапфирами. Ты их всё равно не носишь.
Что ты хочешь, Лёша? мой голос был ледяным.
Отнеси их в ломбард, да? выпалил он. Там дадут хорошую сумму, нам как раз хватит. А мы вернёмся сразу выкупим. Честное слово! Ну что им в шкафу пылиться? А тут настоящие эмоции!
На фоне голос Кати: «Лёш, ну что ты мямлишь? Нин, это же просто вещь! А мы отдохнём как люди!»
Просто вещь. Мои воспоминания. Моя семья. Моя жизнь. Просто вещь, которую можно сдать в ломбард, чтобы оплатить их «настоящие эмоции».
И в этот миг во мне что-то окончательно застыло. Не сломалось, а превратилось в острый, ледяной кристалл.
Пустота, мучившая меня, вдруг наполнилась холодной, звонкой решимостью.
Хорошо, сказала я ровно. Сколько вам нужно?
Правда? Мам, я знал, что ты самая лучшая! обрадовался сын. Пятидесяти тысяч хватит. Только чек сфотографируй, чтобы мы знали, сколько возвращать.
Конечно, Лёшенька. Не переживайте. Отдыхайте.
Я положила трубку. Подошла к двери в детскую и приоткрыла её. Миша спал, раскинув руки, во сне посасывая губу. Мой маленький, никому, кроме меня, не нужный мальчик.
И ледяной кристалл в груди дал первую трещину. Я не могла его бросить. Не могла отдать чужим. Но и жить по-старому больше не могла.
Я взяла телефон и написала сыну:
*Серёжки я не продам. Ваш отдых заканчивается через четыре дня, как в билетах. Если в воскресенье вас не будет, в понедельник иду в опеку. Это не обсуждается.*
Ответ пришёл мгновенно: *«Ты нам угрожаешь?!»* Я не ответила. Открыла сайт авиакомпании и купила билет. Анталья. Вылет во вторник. Без обратной даты.
В воскресенье вечером они вернулись. Не зашли ворвались. Загорелые, раздражённые и смертельно обиженные.
Ну что, довольна?! с порога начала Катя. Испортила нам лучший отпуск! Манипуляторша!
Лёша молча прошёл в комнату, где Мишка играл с конструктором. Сын кинулся ему на шею.
Я вышла из кухни, держа в руках загранпаспорт с билетом. Внутри был абсолютный покой.
Я рада, что вы вернулись к своему сыну, тихо сказала я. А теперь слушайте. Оба.
Они замолчали, поражённые моим тоном.
Пять лет, Лёша. Целых пять лет я жила вашей тенью.
Я забирала Мишку из сада, когда Катя не успевала с маникюра. Я сидела с ним ночами, когда резались зубы, чтобы вы могли выспаться перед работой.
Я отказывалась от встреч, поездок, своих планов только потому, что «мам, нужна помощь».
Я провела с вашим сыном больше времени, чем вы оба. Я была вашей бесплатной функцией.
Я перевела взгляд на невестку.
Ты ни разу не спросила, как я себя чувствую, Катя. Но всегда помнила про свою орхидею. Вы решили, что так будет всегда. Что мне некуда деться.
Я положила на стол паспорт с билетом.
Вы ошиблись. Я очень люблю Мишку. Именно поэтому дождалась вашего возвращения и не превратила вашу жизнь в кошмар. Но моя роль в ней закончена. Я тоже хочу увидеть море.
Лёша недоверчиво взял билет. Его глаза расширились.
Турция?.. Мам, ты на сколько?
Ещё не решила, пожала плечами и взяла заранее собранный чемодан. Хочу пожить для себя. А вы теперь вы родители. На все сто. Без помощи, без поблажек и без чужих жертв. Учитесь.
Я наклонилась к Мишке, поцеловала в макушку.
Бабушка скоро вернётся, солгала ему, пытаясь улыбнуться.
И вышла за дверь. Оставила их троих в своей квартире. Оставила с двенадцатью килограммами кошачьего корма, капризной орхидеей и полной ответственностью за свою жизнь.
Впервые за долгие годы я чувствовала не пустоту, а предвкушение.
