Галюшка, родная, ну сколько можно тянуть? Марина нервно теребила край скатерти, сидя на кухне в их хрущёвке. Риелторы уже третий раз за неделю названивают. Покупатели с деньгами, в рублях, не в деревянных.
Галина молча размешивала сахар в стакане, не поднимая глаз. Ложка звякала о стекло, как назло.
Ты меня вообще слышишь? Марина повысила голос. Или опять будешь делать вид, что это тебя не колышет?
Колышет, тихо ответила Галина. Очень даже колышет. Только решать-то тебе, не мне.
Марина вздохнула, потерла виски. После развода с мужем жизнь пошла под откос. Алименты капали нерегулярно, работала на двух работах, а тут ещё мамина двушка в наследство на двоих.
Понимаешь, Галя, мне срочно нужны деньги. Кредит за машину, Димка в универ поступает, репетиторы… А ты что предлагаешь? Сидеть тут, как сыч, до пенсии?
Галина наконец подняла взгляд. В её глазах стояла такая усталость, что Марина даже вздрогнула.
А мне куда, Марин? У тебя хоть работа есть. А меня полгода назад сократили. В сорок пять лет попробуй найди что-то путёвое.
Так ищи! Не сиди сложа руки! сорвалась Марина. Квартира наша пополам. Продаём, делим деньги, и каждая живёт как знает.
Галина встала, подошла к окну. Двор, где они в детстве в «классики» играли, лавочка, на которой мама по вечерам сидела…
Помнишь, сказала она тихо, как мама перед смертью в больнице шептала: «Галюша, ты у меня домашняя, тебе жильё нужнее. Марина пробьётся, а ты…»
Это от таблеток она бредила! резко перебила Марина. Морфий не подарок. Завещания нет, всё по закону.
Знаю. Потому и молчу.
Марина смотрела на сестру, и внутри всё кипело. Вечно так Галина тихоня, а проблемы на её, Марининых, плечах. В школе за сестру дралась, в институт пропихивала, от мужа-алкаша спасала.
Ладно, резко сказала Марина. Месяц тебе. Найдёшь работу хорошо. Нет продаём. Хватит с меня.
Галина кивнула, не оборачиваясь.
Месяц пролетел. Галина обивала пороги, но везде хотели молодых с компьютерами. А у неё опыт двадцать лет в мёртвом проектном институте.
Ну что? спросила Марина, едва переступив порог.
Пока нет, вздохнула Галина. Но завтра в библиотеку…
Всё, хватит! Марина шлёпнула ладонью по столу. Завтра подписываем договор. Покупатели уже задаток внесли.
Галина побледнела.
Марин, подожди ещё немного…
Нет! Марина достала бумаги. Завтра у нотариуса в десять. И не вздумай не прийти.
Той ночью Галина не спала. Ходила по квартире, трогала вещи, смотрела на мамины фото. Завтра всё кончится.
Утром Марина ушла, бросив:
В девять заеду, поедем вместе.
Галина сидела с остывшим чаем, когда в дверь постучали. На пороге соседка тётя Клава.
Галюша, а что это Марина замки меняет? Слесарь новый врезал. Говорит, хозяйка велела.
Сердце Галины упало. Ключ не подошёл новый замок блестел цинично.
Телефон Марины не отвечал. Тётя Клава дала свой.
Слушаю, голос Марины был ледяным.
Марин, это я. Что за замки?
А, Галя. Ну да, поменяла. Ты живёшь в моей квартире. Я решаю, кому тут быть.
Как в твоей? Она же наша!
Была. Теперь моя. Договор подписан, твою подпись подделала. Почерк у нас похож, помнишь?
Галину будто подкосило.
Ты… это подлог! Я в суд пойду!
Иди. Докажи. Нотариус мой знакомый, свидетелей нет. Кто поверит?
Маринка, мы же сёстры!
Потому и терпела. Хватит. Мне деньги нужны, не нытик на шее.
Куда мне идти?
Не знаю. Разберёшься.
Трубка замолчала. Галина стояла в шоке. Тётя Клава покачала головой:
Родную сестру на улицу… Ладно, у меня переночуешь.
Три дня Галина жила у соседки. Марина не звонила.
На четвёртый день тётя Клава прибежала радостная:
Галя! Вера Петровна из 10-й к дочке в Америку уезжает! Квартиру продаёт, но пока нужен присмотр. Живи, только коммуналку плати.
Квартира была светлая, уютная. Вера Петровна показала, как цветы поливать и кота кормить.
Тебя не знаю, но тётя Клава поручилась. Её слово закон.
Вечером Галина пила чай. Кот мурлыкал, за окном моросил дождь. Впервые за долгое время было спокойно.
В дверь постучали. На пороге Марина, мокрая, растрёпанная.
Можно?
Галина молча пропустила.
Неплохо устроилась, Марина огляделась. Лучше нашей развалюхи.
Временно.
Знаю. Тётя Клава сказала.
Молчание. Марина вертела в руках сумку.
Димка в больнице. Пневмония. Лекарства дорогие… Денег нет. Всё продала.
Что врачи?
Тяжело. Голос дрогнул.
Зачем мне это?
Не знаю. Чтобы знала, на что деньги ушли.
Галина встала, поставила чайник.
Чай будешь?
Марина кивнула.
Галя, вдруг сказала она, я подло поступила. Оправдываться не буду. Но я не знала, как иначе.
Можно было поговорить.
Да? А помнишь, как ты заводилась при слове «продажа»?
Подлог это преступление.
Знаю. Особенно теперь, когда Димка…
Галина смотрела на сестру, и гнев таял. Осталась лишь жалость.
Как он?
Чуть лучше. Но рано радоваться.
Передай, что я за него молюсь.
Марина встала.
Спасибо за чай.
У двери обернулась:
Ты меня простишь когда-нибудь?
Не знаю.
Марина ушла. Галина сидела, слушала, как тика
