Я ожидала турбулентности в воздухе, но не в собственной семье. Только что мы с трудом управлялись с сумками и двойняшками при посадке и вдруг мой муж исчез за занавесом бизнес-класса, оставив меня одну в хаусе экономии.
Знакомо это чувство, когда догадываешься, что партнер вот-вот совершит нечто нелепое, но отказываешься в это верить? Вот и я стояла в терминале Шереметьево: салфетки торчат из кармана, одна малышка в слинге, вторая жует мои очки.
Это должен был быть наш первый семейный отпуск я, Артём, и наши полуторагодовалые двойняшки, Алиса и Миша. Мы летели в Сочи к его родителям, которые переехали в приморский посёлок под солнцем. Его отец так часто звонил по видеосвязи, что Миша теперь всех седовласых мужчин называет «Деда».
Мы и так были загружены по максимуму: подгузники, коляска, детские кресла настоящий цирк. А тут Артём наклоняется и говорит: «Я быстренько уточню кое-что у стойки» и исчезает.
Заподозрила ли я неладное? Конечно нет. Я была занята молитвой, чтобы ни у кого не случилось «аварии» до взлета.
Началась посадка.
Сотрудница аэропорта отсканировала его билет, улыбнулась, и Артём повернулся ко мне с самодовольной ухмылкой: «Дорогая, мне дали апгрейд. Ты справишься с детьми, да? Увидимся после посадки».
Я рассмеялась. Наверное, шутит.
Но нет.
Не успела я моргнуть, как он чмокнул меня в щеку и гордо проследовал в бизнес-класс, словно какой-то предательский князь. А я осталась стоять с двумя орущими малышами и разваливающейся коляской, чувствуя, как мир вокруг рушится.
Он думал, что выиграл. Но карма уже зарегистрировалась на рейс.
К тому времени, как я втиснулась в кресло 32B, я уже вспотела, двойняшки устроили войну за поильник, а мое терпение испарилось. Алиса пролила яблочный сок мне на колени.
«Прекрасно», пробормотала я, вытираясь грязной салфеткой.
Сосед нажал кнопку вызова: «Можно меня переселить? Здесь несколько шумно».
Мне хотелось плакать. Вместо этого я позволила ему сбежать и мысленно представила, как забираюсь в багажную полку.
Тут зажужжал телефон.
Артём.
«Еда тут просто бомба. Даже тёплое полотенце дали »
Я уставилась на сообщение, сжимая в руке грязную салфетку, и задумалась, принимает ли вселенная взятки.
Через секунду ещё одно уведомление, уже от свекра.
«Сними моих внуков в самолёте! Хочу посмотреть, как они летят, как взрослые!»
Я сняла Алису, барабанящую по столику, Мишу, грызущего своего медвежонка, и себя измотанную, бледную, с волосами, собранными в жирный пучок.
Артёма? Не видно.
Я отправила видео. В ответ пришло лишь .
Казалось, на этом всё. Но нет.
После посадки я вытаскивала уставших детей, три тяжелые сумки и упрямую коляску. Артём же вышел позади меня, потягиваясь, будто только что с массажа.
«Ну и полёт! Ты пробовала эти крекеры? А, ну да» он усмехнулся.
У багажной ленты нас встретил его отец. Он подхватил Алису на руки, поцеловал меня в щеку и сказал: «Ну ты героиня небес».
Тут вышел Артём. «Пап, привет!»
Но улыбка свекра исчезла. «Сынок мы поговорим позже».
И поговорили.
Вечером, когда дети уснули, я услышала: «Артём. В кабинет. Сейчас же».
Я делала вид, что листаю телефон, но крики были отчётливы:
«Тебе смешно?»
«Она сказала, что справится»
«Не в этом дело, Артём!»
Когда дверь наконец открылась, свекр прошёл мимо, потрепал меня по плечу и тихо сказал: «Не переживай, родная. Я всё уладил».
Артём молча поплелся наверх.
На следующий вечер свекровь объявила, что ведёт нас ужинать за её счет. Артём оживился: «Круто! Что-то элитное?»
Мы оказались в ресторане на набережной: свечи, живая музыка. Официант принял заказ на напитки.
Свёкр: «Виски, без льда».
Свекровь: «Чай со льдом».
Я: «Минералку».
Потом он повернулся к Артёму. Без эмоций.
«А ему молоко. Раз уж он не справляется со взрослой жизнью».
Тишина повисла на секунду потом раздался хохот. Его мать хихикала, я чуть не поперхнулась, даже официант улыбнулся. Артём просидел весь ужин красный, как рак.
Но карма не закончила.
Через два дня, пока я складывала бельё, свёкр вышел на балкон. «Чтобы ты знала, сказал он, я изменил завещание. Доверительный фонд на детей и на тебя чтобы ты ни в чём не нуждалась. А доля Артёма? Уменьшается с каждым днём, пока он не поймёт, что значит семья».
Я онемела. Он улыбнулся.
К обратному рейсу Артём внезапно стал отцом года: нёс кресла, сумки, что угодно.
На регистрации сотрудник вручил ему посадочный и остановился. «О, вам снова апгрейд».
Артём заморгал. На билете было написано от руки: «Бизнес-класс. Наслаждайся. Но только в одну сторону. Объяснишь жене сам».
Я узнала почерк.
«Боже, прошептала я. Твой отец не»
«Да, пробормотал Артём. Сказал, что я могу отдохнуть в роскоши в гостинице, где проведу несколько дней один. Чтобы подумать о приоритетах».
Я расхохоталась. «Видимо, карма раскладывается полностью».
Когда я заходила в самолёт с детьми, Артём шёл сзади, виновато волоча чемодан.
Перед самым выходом он наклонился: «Так есть шанс,
