В салоне бизнес-класса витало напряжение. Пассажиры бросали пренебрежительные взгляды на пожилую женщину, когда она заняла своё место.

Но именно к ней подошёл командир воздушного судна после посадки.

Алевтина села, нервно поправляя платок. Тут же раздался возмущённый голос.

Я не стану сидеть рядом с этой бабкой! громко заявил мужчина лет сорока, брезгливо оглядывая её скромную одежду. Его звали Виктор Соколов, и в его манерах читалось откровенное высокомерие.

Простите, но у пассажирки билет именно на это место, спокойно ответила стюардесса, хотя Виктор продолжал сверлить Алевтину взглядом.

Такие места не для таких, как она, язвительно бросил он, озираясь в поисках поддержки.

Алевтина молчала, но внутри всё сжималось от обиды. На ней было её лучшее платье простое, но опрятное, единственное, достойное такого важного дня.

Некоторые пассажиры переглядывались, другие кивали, соглашаясь с Виктором.

Наконец, не выдержав, старушка тихо подняла руку:

Ладно Если есть место в экономе, я пересяду. Я копила на этот билет всю жизнь и не хочу никому мешать

Алевтине было восемьдесят пять. Это был её первый полёт.

Дорога из Хабаровска в Москву вымотала её: бесконечные коридоры аэропорта, шум, очереди. Даже сотрудник сопровождал её, чтобы она не заблудилась.

И вот, когда мечта была так близка, её унижали.

Но стюардесса твёрдо стояла на своём:

Вы купили этот билет и имеете полное право здесь сидеть. Не позволяйте никому отнять это у вас.

Она строго посмотрела на Виктора:

Если не успокоитесь, вызову охрану.

Тот замолчал, недовольно бурча.

Самолёт взлетел. Алевтина, дрожащими руками, уронила сумочку. Молча, Виктор поднял её вещи. Возвращая кошелёк, он заметил медальон с кроваво-красным камнем.

Красивая вещица, сказал он. Похоже на рубин. Я немного разбираюсь в старине. Он стоит немалых денег.

Алевтина улыбнулась.

Не знаю Отец подарил его матери перед уходом на фронт. Он не вернулся. А мама отдала его мне на десятилетие.

Она открыла медальон: внутри две старые фотографии молодая пара и малыш, улыбающийся миру.

Мои родители прошептала она. А это мой сын.

Вы летите к нему? осторожно спросил Виктор.

Нет, опустила глаза Алевтина. Отдала его в детдом, когда он был крохой. Не было ни мужа, ни работы Не могла дать ему достойную жизнь. Недавно нашла через ДНК-тест.

Написала но он ответил, что не хочет меня видеть. Сегодня его день рождения.

Просто хотела быть хоть чуточку ближе

Виктор онемел.

Зачем тогда этот перелёт?

Старушка слабо улыбнулась, но глаза её были печальны:

Он командует этим самолётом. Это единственный способ хоть краешком глаза увидеть его

Виктор опустил голову, охваченный стыдом.

Стюардесса, услышав разговор, тихо вышла в кабину.

Через несколько минут голос командира раздался по салону:

Уважаемые пассажиры, скоро начнём снижение в Шереметьево. Но сначала я хочу обратиться к одной особенной женщине на борту.

Мама останься после посадки. Я хочу тебя увидеть.

Алевтина застыла. По щекам текли слёзы.

В салоне повисла тишина, которую затем разорвали аплодисменты.

После посадки командир нарушил все правила: выбежал из кабины и, не скрывая слёз, бросился к Алевтине.

Обнял её так крепко, будто хотел наверстать все потерянные годы.

Спасибо, мама, за всё, прошептал он.

А она плакала у него на плече:

Мне нечего прощать. Я всегда любила тебя

Виктор стоял в стороне, сгорбившись.

Теперь он понимал: за скромной одеждой и морщинами скрывалась история жертвенной, бесконечной любви.

Это был не просто рейс.

Это была встреча двух сердец, разлучённых временем, но нашедших друг друга.