**16 мая**
Ну вот, оступился, с кем не бывает
Ты как заезженная пластинка! Уже той Ани и след простыл, а ты всё ноешь и пилишь меня. Ира, может, хватит? Нам бы с Лизкой разобраться.
Ирина подняла брови. На секунду она замерла, пытаясь понять, не ослышалась ли. Казалось, ещё немного и он начнёт винить её в своей же измене.
Сергей, ты не в ту дверь постучался. У меня сейчас другие заботы. Единственное, что меня волнует это развод.
Какой ещё развод?! взорвался он. Господи, да жили же нормально все эти годы! Десять лет прошло! И жили бы дальше, если бы ты не полезла не в своё дело. Ну и что это меняет?
Всё, Ира посмотрела ему прямо в глаза. Все эти годы я жила во лжи. А ты ведёшь себя так, будто так и надо.
Его тупое упрямство бесило не меньше, чем само предательство. Они знали друг друга больше четверти века. Она знала, как он хмурится, когда злится, как сжимает губы, когда обижается. Но сейчас Будто перед ней чужой человек.
Какая ложь? Я же тебя любил! Люблю! А та история он махнул рукой. Давным-давно. Считай, её и не было.
Трудно было считать, что «не было», когда от той женщины осталась восьмилетняя дочь. Сергей теперь свято верил, что обязан взять Лизу к себе. Вариант оставить её с бабушкой, которой и самой-то уход нужен. Детдом он даже не рассматривал. Разглагольствовал, что его дети не должны расти без отца.
Ира не могла простить измену. Она выросла в семье, где всё держалось на доверии. Отец был домоседом, мать любительницей путешествий. Та могла сорваться и уехать на юг одна. Отец провожал её с улыбкой, грузил чемоданы и ни в чём не сомневался. Мать так же отпускала его в командировки целовала, сувала в сумку пирожки, клала в карман крохотную иконку.
Да, они ругались. Мать могла хлопнуть дверью, отец замолчать на пару дней. Но они никогда не сомневались друг в друге. Даже когда отец выпивал на застольях, он смотрел только на мать, обнимал её и хвалил при всех.
Для Иры это был пример. Она росла с мыслью: если любишь доверяешь. А если не доверяешь зачем тогда всё это?
С Сергеем они жили неплохо. Когда-то им было хорошо вместе. Единственная проблема дети.
Ириш, давай не спешить? Вот устроюсь на нормальную работу, тогда и заведём ребёнка, говорил он на пятый год брака.
Мне уже тридцать, я не молодею. Ты, кстати, тоже. Или хочешь, чтобы наш ребёнок называл нас дедом и бабкой? ворчала Ира.
И ждала. Но «нормальной работы» всё не было, а часики тикали. В итоге она родила в тридцать восемь. Сейчас Саше двенадцать.
Сергей уехал на вахту на Север деньги хорошие. Три месяца там, месяц дома. Уставал, но обеспечивал семью. Ира терпела, думая, что это ради будущего.
Она не знала, что терпение не его конёк.
Ну а что ты хотела? Три месяца в глуши. Да и не было там ничего серьёзного, просто по нужде. Это не в счёт, оправдывался он, когда правда всплыла.
По нужде?! Ира не выдержала. А у меня что, под окнами орды любовников топчутся? Или мы с тобой из разной глины слеплены?
Ну, ты же женщина, тебе не так надо.
Видимо, действительно из разной глины. Для него минутная слабость, как лишний блин за обедом. Для неё конец всему, что было между ними.
Она бы ничего и не узнала, если бы с той не случилось несчастье. Если бы Сергей не пришёл обсуждать, что теперь делать с Лизкой, будто речь о списке покупок.
Понимаешь, Сергей Ира вынырнула из воспоминаний. Я даже не против девочки. Если отвлечься от ситуации она ни в чём не виновата. Но с тобой Я жить не хочу.
Он раздражённо махнул рукой.
Ну и что в тебя вселилось Ладно, утром поговорим. Утро вечера мудренее.
Утром он подтянул подкрепление свою мать, Людмилу Петровну. Та была заинтересована: если Ира откажется, Лиза достанется ей.
Ириш, ну что ты? Пожалей ребёнка! уговаривала свекровь. Тебе же на старости лет помощница будет. Мальчишки они улетают, а дочки остаются. Взгляни иначе тебе уже поздно рожать, а тут готовая девочка, бери да расти!
Людмила Петровна, я не справлюсь. Вы понимаете, как я буду на неё смотреть? Я не смогу её полюбить.
Да брось! Привыкнешь! Вон в войну как было «Сын полка»! А вдовцы с детьми женятся и ничего!
Ира тяжело вздохнула. Один верит, что измену можно списать за давностью, другая сравнивает с войной. А она чувствовала, будто все эти годы жила в чужой жизни.
Людмила Петровна, всё, о чём вы говорите, прекрасно. Но там люди соглашаются добровольно. А я на измену не подписывалась.
Но девочка-то не виновата.
И я, вроде, тоже.
Разговор затянулся, но к согласию не пришли. Для свекрови пустяк. Для Иры конец.
Поэтому вечером она не открыла дверь. Выставила в прихожую сумку с вещами Сергея, заперлась и включила сериал. Нервы, конечно, были на пределе. Но спокойствия уже не будет. Он даже не понимал, что натворил.
В семь часов заскрипел ключ в замке. Потом звонок.
Ира, я знаю, ты там! Открывай! Ты ведёшь себя как ребёнок!
А ты как взрослый мужик, который расплодил детей по всей области, ответила она, опершись о тумбочку. Ты хотел моего решения? Вот оно. Воспитывай дочь сам, с матерью. Вдвоём вам удобнее.
Не дури! Подумаешь, споткнулся! С кем не бывает?
Со мной. Со мной, Сергей, не бывает. Уезжай, забирай свою Лизку и оставь меня в покое. Предательство не имеет срока давности.
Хотя бы Сашку позови, попрощаться!
Чтобы ты ему нервы трепал? вспыхнула Ира, но потом передумала. Ладно. Но дверь не открою.
Дожили Двадцать пять лет вместе, а теперь на порог не пускают заныл Сергей.
Но Ира не слушала
