Когда отец ушёл, мачеха забрала меня из детдома. Я навсегда благодарен судьбе за появление в моей жизни второй мамы.

Когда-то у нас была счастливая семья. Мы жили втроём: я, мама и папа. В нашей квартире всегда было уютно, звучал смех, и сердце наполнялось теплом. Но судьба распорядилась иначе.

Мне было всего восемь, когда мама серьёзно заболела. Сначала мы верили, что врачи помогут, что она поправится. Но однажды папа пришёл из больницы бледный, с опущенными плечами, и сказал, что мамы больше нет. Мир вокруг рухнул.

Отец не справился. Он начал пить, пытаясь заглушить боль. Холодильник опустел, в доме воцарился беспорядок. Я ходил в школу в несвежей одежде, голодный и растерянный. Друзья отдалились, а учителя смотрели с жалостью.

Соседи не могли молчать. Они вызвали опеку. Вскоре в квартиру пришли чёрствые женщины, осмотрели пустые полки и грязные полы, предупредив: «Если через месяц ничего не изменится — заберём мальчика».

Отца это испугало. Он протрезвел, купил продукты, начал убираться. Мы вместе вымыли квартиру, сложили разбросанные вещи. Ненадолго жизнь казалась налаживающейся.

Через пару недель папа сказал, что хочет познакомить меня с одной женщиной. Мне было обидно: неужели он так быстро забыл маму? Но отец объяснил, что это ради нас, ради будущего.

Так я встретил тётю Ольгу. У неё был сын — Сева, на два года младше меня. Поначалу я не доверял ей, но со временем увидел — она добрая и искренняя. Мы стали чаще бывать у неё, и однажды я признался отцу:

— Папа, тётя Оля хорошая. Мне там нравится.

Через месяц мы переехали к ней, а нашу старую квартиру сдали. Жизнь понемногу налаживалась. Я снова начал учиться, улыбаться.

Но счастье длилось недолго. Однажды папа ушёл на работу и не вернулся. Инфаркт. Мгновенно. В десять лет я стал круглым сиротой.

Через три дня пришли люди из опеки. Равнодушно сказали, что меня заберут в детдом — тётя Оля не родная мать, и по закону ничего сделать нельзя.

Меня увезли. Я плакал, сжимая в кулаке отцовский брелок — единственное, что от него осталось.

В детдоме было тяжело. Я замкнулся, никому не доверял. Но тётя Оля не забыла. Она приходила каждую неделю: приносила конфеты, книги, тёплую одежду. Говорила, что скоро заберёт меня домой.

Я хотел верить, но годы научили осторожности. Бумаги, суды, справки — всё тянулось бесконечно. Я почти перестал надеяться.

Но однажды меня вызвали к директору. Там стояла Оля, взволнованная, а рядом — Сева, уже почти взрослый.

— Всё, сынок, поехали домой, — прошептала она.

Я бросился к ним, не сдерживая слёз.

Так началась новая жизнь.

Я вернулся в старую школу, хотя многое казалось чужим. Оля стала мне не просто опекуном — она стала мамой. Любила меня так же, как Севу, не деля на «своего» и «приёмного».

Жили мы скромно, но дружно. На праздники собирались за большим столом, смеялись, делились историями. Она учила нас честности, упорству, не сдаваться даже в трудные времена.

Годы прошли. Я окончил школу, поступил в институт, нашёл работу. Сева тоже вырос, стал хорошим человеком. Хотя мы не кровные, мы стали братьями по духу.

Теперь у нас свои семьи, но каждые выходные мы приезжаем к маме. Оля печёт пироги, варит щи, слушает наши новости и переживает за каждого.

Я каждый день благодарю судьбу за вторую маму. Иногда думаю: что было бы, если бы тогда она не пришла? Кем бы я стал?

Но всё сложилось иначе. Благодаря ей я не просто выжил — я научился любить, бороться, прощать. Она подарила мне главное — дом, где всегда ждут.

И теперь я знаю: семья — это не кровь, а любовь.