Он выгнал жену из своей жизни, а годы спустя, ползая на коленях, вернулся к ней, умоляя дать работу. «Я подаю на развод», прорычал он.
Артём стоял в дверях офиса, руки в карманах шипящих брюк, взгляд уносился выше головы Ксюши. Тёплые глаза превратились в ледяные осколки.
Ксюша отложила планировщик, медленно подняла голову. Его слова ударили её, как нож в живот, но лицо оставалось невозмутимым, пальцы сжали ручку.
Так? прошипела она, пытаясь удержать голос ровным. И почему?
День был тяжёлым: начальник издательства отменил ещё один проект, клиент устроил сцену изза опечатки, а по дороге домой её застал ливень. И вот это.
Если честно, она уже ждала этой беседы. Последние месяцы их брака превратились в вежливое соседство двух случайных попутчиков. Артём вечно в разъездах, она погрязла в работе. Совместные ужины стали редкостью, разговоры поверхностными, секс обязанностью.
Артём пожал плечами, будто объяснять очевидное было ниже его достоинства.
Мы оба знаем, что наш брак исчерпал себя. Я слишком вырос
Вырос, отозвалась Ксюша горькой улыбкой. Пять лет назад он был неуверенным писателем, чей первый роман провалился. Затем шли короткие рассказы в малотиражных журналах, почти незамеченные. Теперь же, когда его новейшее произведение неожиданно стало бестселлером, он объявил себя «взрослым».
Артём, встала она, давай обсудим спокойно. Что происходит?
Она уже знала ответ. Несколько месяцев назад, когда он вернулся с очередной презентации, на его одежде появился новый аромат, и в ней зазвучала нотка подозрения.
Это не об этом, отмахнулся он, глядя в сторону, и Ксюша поняла, что её догадки верны. Я чувствую, что могу достичь большего. А рядом со мной ты слишком обычна, Ксюша. Мне нужна муза, а не клерк, проверяющий запятые.
Это было несправедливо, больно, унизительно.
Обычная? Ты забыл, сколько ночей я правил твой «бестселлер»? Как я исправлял каждую страницу, подсовывал повороты сюжета, переписывал диалоги?
Артём скривился, будто в этом была боль.
Не преувеличивай свою роль. Ты делала техническую работу. Вдохновение, сюжет, персонажи всё моё. И читатели это ценят.
А моё имя в соавторах на обложке? Мы же договорились!
Да брось, Ксюша. Что ты, писатель? Ты всегда будешь клерком в издательстве, листающим чужие рукописи. А я лишь начинаю подниматься на вершину.
Слава пройдёт, Артём. Что тогда останется? Кто ты будешь без громких титулов?
Артём рассмеялся, но смех его стал холодным и надменным.
О, как банально! «Слава пройдёт, а я останусь». Это из дешёвой мелодрамы? Моя слава только начинается, дорогая. А ты прошёл взглядом от головы до пят, навсегда останешься серой мышью с менторомспасителем.
Ксюша сдержала слёзы, не желая давать ему удовлетворение.
Итак, решение окончательное?
Абсолютно, кивнул он и направился к двери. Я собираюсь вещи. Завтра принесу оставшееся.
Когда дверь заскрипела, Ксюша опустилась в кресло, её мысли эхом повторяли: «Ты всегда будешь клерком серой мышью я лишь начинаю подниматься». На столе лежала фотография их вместе в день выхода первого романа: счастливы, влюблены, полны надежд. Ксюша провела пальцем по лицу Артёма на снимке.
Ты ошибаешься, прошептала она. Я тоже только начинаю.
«Боже мой, Ксюша, я думала, ты в шоке!» воскликнула Татьяна, подойдя к подруге, которая расставляла чашки на столе. Как ты держишься?
Прошла неделя с тех пор, как Артём ушёл. Татьяна принесла коробку конфет и бутылку вина, ожидая увидеть слёзы, но нашла собранную, деловитую Ксюшу, для которой его уход стал лишь мелкой помехой.
Что мне делать? наливала Ксюша в бокалы. Плакать в подушку? Принимать успокоительные? Звонить ему и умолять вернуться?
Татьяна улыбнулась скромно.
Ну да. Я тоже так делала, когда Димка ушёл. Я была зомби целый месяц, не могла есть и спать.
И помогло? Димка вернулся?
Нет, конечно, фыркнула Татьяна. Он даже не позвонил. Но дело в том, что ты любила Артёма. Пять лет жизни это не шутка.
Ксюша взяла глоток вина, задумчиво глядела в окно.
Знаешь, Таня, я действительно любила его. И, может, часть меня всё ещё любит. Но я не могу разрушиться сейчас.
Почему?
Если я сломаюсь, он победит. Он докажет, что я лишь «серая мышь», ничто без него. А я хочу доказать обратное, прежде всего себе.
Татьяна покачала головой.
Честно, я завидую тебе. Когда меня бросили, я развалилась. А ты ты укрепилась.
Ксюша кивнула, улыбнувшись.
Знаешь, что меня ранит больше всего? Не то, что он нашёл когото другого, а то, что он присвоил все заслуги за роман. Моя работа, мои идеи, бессонные ночи и ни малейшего упоминания меня как соавтора. Как будто я не жена, а свободная литературная рабыня.
«Он всегда был немного эгоистом», осторожно заметила Татьяна.
«Немного»? горько усмехнулась Ксюша. Раньше я считала это очаровательной чертой творческой личности. Сейчас вижу в этом лишь чистую самовлюблённость.
Дверной звонок прервал их разговор. На пороге стояла Алёна Романовна, её теща, с едва скрытой неприязнью.
Добрый день, Ксюша. Можно войти? Нам нужно поговорить. У меня одно предложение, села на край дивана, спина прямой, как у статуи. Надеюсь, ты будешь рассудительна.
Татьяна быстро попрощалась, оставив подругу одну с тещей.
Я слушаю, скрестила руки Ксюша.
Артём сказал, что ты собираешься разводиться. Это правильное решение. Вы друг другу не подходите.
Интересно, подумала Ксюша, а она думала так же, когда принимала от меня подарки и просила помощи с ремонтом? но молчала.
Хочу предложить компенсацию, продолжила Алёна. Сумму в рублях за то, чтобы ты не предъявляла претензий к имуществу Артёма. Без судеб, без скандалов в прессе. Чистый разрыв.
За что именно? За пять лет поддержки сына? За часы, проведённые за исправлением его текстов? За то, что я верила в него, когда все считали его неудачником? Ксюша вспыхнула.
Алёна прищурилась
