Дневник, 14 июля
Ты немного не вовремя. У меня гости, прошептала Людмила, когда я постучалась в её дверь.
Только три дня назад я, Алёна, жила в убеждении, что у меня идеальная семья: любящий муж, два чудесных ребёнка. В один миг эта уверенность рассыпалась, будто домино, падающее одно за другим.
Лето в разгаре, жара, до отпуска ещё три недели. Муж обещал вернуться из командировки, дети из летнего лагеря, и мы планировали всей семьёй поехать на Селигер. Но жизнь внесла свои коррективы.
Третий день после отъезда детей и мужа я ощутила пустоту и решила провести вечер с подругой Людмилой. Купила коробку пирожных и поехала. По пути позвонила ей, но ответа не последовало. «Наверное, только что пришла с работы и принялась принимать душ», успокоила себя я.
Когда подошла к её квартире, изнутри доносилась музыка. Я постучала, но мелодия оборвалась. Позвонила ещё раз:
Люся, это я, открой.
Дверь приоткрылась, а в глазах Людмилы отразилось смущение.
Алёна, ты немного не вовремя. У меня гости, сказала она.
Я уже собиралась уйти к лифту, но в прихожей заметила под вешалкой рыжую кожаную сумку, в которой Савелий всегда возил вещи в командировки.
Гости или гость? спросила я, отодвинув Людмилу в сторону и вошла.
Савелий в домашних штанах и белой футболке сидел на кровати.
Здравствуй, муж! произнесла я, повернувшись к выходу. Не буду вам мешать.
Дома я сразу собрала его вещи: два больших чемодана, ноутбук, документы, обувь, даже его коллекцию кружек из разных стран, укладывая их между нижним бельём, чтобы не разбились. Всё, что не помещалось, я запихнула в большие мешки со старого ремонта.
Я выставила всё в тамбур, где Савелий мог попасть по ключу, а в квартиру заперла внутреннюю задвижку. Сварила себе кофе, когда в дверь позвонил муж, голос его эхом разнёсся по коридору:
Алёна, открой. Поговорим!
Я не ответила. Затем зазвонил телефон.
Зачем ты выставила мои вещи? раздался его голос.
Потому что ты здесь больше не живёшь, ответила я.
Мы покупали эту квартиру вместе, у меня тоже есть права! возразил он.
Своё докажешь в суде, холодно сказала я. Когда принесёшь решение, тогда войдёшь.
Куда мне идти? спросил он.
Не знаю. У тебя есть варианты: вернуться к Людмиле, поехать к родителям или к сестре. Ктото тебя приютит.
Савелий, видимо, позвонил родителям. Через несколько минут он постучал в дверь:
Алёна, оставь часть вещей, я всё не успею унести.
Грузовое такси или курьерская служба тебе в помощь. Всё, что не уедет, завтра выброшу, сказала я.
Утром, выглянув в тамбур, я увидела, что его вещей уже нет. Сложно было найти слесаря в субботу, но я справилась: замки заменили, и Савелий теперь не сможет войти без меня.
В понедельник подала три заявления: о разводе, об алиментах и о разделе имущества.
Алёна, будем делить квартиру пополам, а ты с детьми окажешься в коммуналке, грозил Савелий.
Суд вынес другое решение. Квартира действительно была куплена в браке, но я продала свою добрачную однокомнатную квартиру, а недостающие деньги взяла в кредит, который уже выплатила. Суд обязал меня выплатить Савелию половину суммы.
Где возьмёшь деньги? усмехнулся он.
Не переживай, найду, уверила я. Скажи, когда твои родители освободят мой дом?
Почему они должны его освобождать? удивился он. Они живут там уже семь лет.
Пора съезжать, месяца им хватит, чтобы собрать вещи? спросила я.
Дом, о котором шла речь, достался мне от мамы восемь лет назад: крепкий бревенчатый коттедж на четырёх сотках, с газовым отоплением и водопроводом. Мы с Савелием хотели переехать туда, но он находился в частном секторе, откуда было неудобно добираться до работы и детского сада. Год он простоял пустой, потом в нём поселилась сестра Савелия, а её родители попросили у меня разрешения пожить в нём.
Мать Савелия разрастала небольшой огород, сажала картошку, ведь она родом из села.
Ты не можешь выгнать моих родителей, они уже прижились, возразила я.
За крыльцо спасибо, за котёл заплачу, если документы покажут, согласилась я.
Позвонила я бывшим свекрам, спросив, когда они съедут.
Алёна, тебе не стыдно? Стариков без крыши оставляешь! кричала свекровь.
Ты не можешь их выселить, они прописаны, сказал Савелий.
Не прописаны, ответила я. Твоя мать не захотела выехать из своей квартиры, чтобы лечиться в той же поликлинике. Поэтому мне придётся вызвать полицию, показать документы, и их попросят уйти.
Зачем тебе этот дом? спросил он. Ты же говорила, что земля не для тебя.
Продаю, расчитаюсь с тобой, куплю трёхкомнатную квартиру для дочерей, им нужны отдельные комнаты, пояснила я.
Свекровь собрала всю родню против меня, телефон не утихал от звонков тёток, двоюродных и троюродных сестёр. Но их мнение не имело значения.
Где же твоя совесть? возмущалась она.
А где совесть у твоего сына, когда он прыгал по чужим постелям? ответила я. Если бы Савелий вёл себя как порядочный муж и отец, вы бы жили в моём доме. Сейчас я должна сама заботиться о детях, а ваш сын пусть переживает за вас.
В конце концов родители Савелия съехали: я выставила дом на продажу, а они вернулись в свою двухкомнатную квартиру, где живут с дочкой и её пятилетним сыном. Савелий пока снимает квартиру, Людмила отказалась его принимать, объяснив «разницей между туризмом и эмиграцией».
Я сделала всё, как обещала: продала дом, рассчиталась с мужем, продала свою двухкомнатную квартиру, купила трёхкомнатную, отремонтировала её, обставила мебелью.
Теперь я работаю, старшая дочь учится в четвёртом классе, младшая готовится идти в первый. Летом я обещала им поездку к морю.
Жизнь продолжается, пишу я себе, закрывая запись.
