– Алёна! Алёна, открой! – Степан стучал в дверь, прислушиваясь к шорохам в квартире. – Я знаю, ты дома! Авто на месте!
– Уходи! – донеслось из-за двери. – Надоел! Не пущу!
– Да что случилось-то? – Степан понизил голос, озираясь на соседские двери. – Лена, давай поговорим как люди! Что дети скажут?
– А дети уже всё сказали! – голос жены дрожал от злости. – Особенно твоя драгоценная Дашка! Такое про тебя наговорила!
Степан прижался лбом к холодной двери, пытаясь вспомнить, что могла наболтать шестнадцатилетняя дочь. Даша в последнее время стала колючей, огрызалась на каждое слово, а к мачехе относилась с открытой неприязнью.
– Алёна, ну скажи, что она там ляпнула? Может, всё выясним?
– Выясним?! – фыркнула Алёна. – Двадцать лет «выясняем»! Живи теперь где хочешь, хоть у бывшей!
Дверь напротив приоткрылась, выглянула тётя Люда, соседка-пенсионерка, с которой они здоровались уже лет двадцать.
– Степан Николаич, у вас что, опять разборки? – прошептала она, ступая в коридор в стоптанных тапках.
– Да вот, Людмила Семёновна, жена на замок дом закрыла. Сам не пойму, из-за чего, – развёл руками Степан.
– Ой-ой-ой, – качнула головой соседка. – А вы не пили? На запах вроде нет…
– Да что вы! С работы только! Приехал – а меня не пускают.
Людмила Семёновна оглядела его с ног до головы, будто искала следы преступления.
– А может, бабёнка другая? У мужиков это часто. Духами чужими пахнет…
– Людмила Семёновна! – возмутился Степан. – Я же двадцать лет с Алёной! Какие бабёнки?!
– Алёна! – постучала соседка. – Алёнушка, выйди! Давайте по-хорошему разберёмся!
– Не выйду! – донёсся ответ. – И не уговаривайте! Все вы одинаковые! Думаете, жена – дура, ничего не видит!
Степан тяжело вздохнул и опустился на ступеньки, доставая телефон.
– Кому звоните? – заинтересовалась тётя Люда.
– Дашке. Пусть объяснит, что наговорила матери.
Дочь ответила не сразу, в трубке гремела музыка.
– Па, что случилось? Я у Ленки, уроки делаем.
– Даша, честно – что ты Алёне сказала? Меня домой не пускает, кричит, что ты ей что-то наговорила.
– А! – протянула дочь. – Ну я же не знала, что она так вспыхнет! Просто сказала, что видела тебя в кафе с какой-то женщиной. Вы же просто разговаривали!
– С какой женщиной?! – вскрикнул Степан, и тётя Люда сочувственно закачала головой.
– Ну с той, блондинкой. В красном платье. Вы кофе пили, она тебе руку на плечо положила…
– Дашка! Да это же Ольга Андреевна, из отдела кадров! Про премию договаривались! У неё муж и двое детей!
– Откуда мне знать! – огрызнулась Даша. – А мачехе я так и сказала – видела папу с блондинкой, они тепло общались. А она как заведётся!
– Даша, сию секунду домой! – рявкнул Степан.
– Па, у нас завтра контрольная по физике…
– Домой! Объяснишь Алёне, что за бред несла!
– Ой, не хочу я в ваши склоки! – всхлипла Даша. – Она меня всё равно ненавидит!
Степан отключил телефон и снова постучал.
– Алёна, я всё выяснил! Это недоразумение! Даша видела меня с Ольгой Андреевной, мы рабочие вопросы обсуждали!
– Ага! Рабочие! – не поверила жена. – А рука на плече – это тоже по работе?
– Да Боже ты мой! Она за мою премию радовалась! Ольга добрая, всем так делает!
– Ольга! – взвилась Алёна. – Уже по имени! Значит, близко знакомы!
Тётя Люда покачала головой и поплелась к себе.
– Чайник поставлю. Если что – стучите.
Степан остался один на лестнице. В квартире гремела посуда – видимо, жена вымещала злость на кухне.
– Алёна, пусти, поговорим нормально! Соседи же слышат!
– А мне не стыдно! – кричала жена. – Пусть все знают, какой у меня муж! Двадцать лет ему готовлю, убираю, а он глазки строит!
– Да никому я не строю! – начал злиться Степан. – Алёна, ты же умная! Неужели не видишь, что Даша специально тебя задевает?
– Почему специально? – в голосе жены зазвучали сомнения.
– Потому что тебя не принимает! Видишь же, как дерзит, всё делает, чтобы мы поссорились!
– Но она твоя дочь! – возразила Алёна.
– Она дочь меня и покойной Ирины. А тебя считает чужой, хотя ты её растила как родную!
В квартире стихло. Степан прислушался, постучал снова.
– Алёна, ты меня слышишь?
– Слышу, – тихо ответила жена.
– Открой. Мне на лестнице ночевать?
– А может, и ночевать! Подумаешь о своём поведении!
– О каком поведении? – взмолился Степан. – Я ничего не делал! Работаю, домой прихожу, телевизор смотрю! Когда мне по бабам бегать?
– А откуда мне знать! Может, на работе! Может, в командировках!
Степан вспомнил последнюю поездку в Нижний Новгород. Три дня в гостинице, совещания, вечером – звонки домой. Алёна тогда смеялась, что он без неё пропадёт.
– Алёна, помнишь, в прошлом месяце в Нижний ездил? Ты звонила, спрашивала, что ел. Разве изменник так будет отчитываться?
– Может, отвод глаз! – не сдавалась жена, но голос дрогнул.
– Алёна, – мягко сказал Степан, – я понимаю, с Дашей тебе тяжело. Она несправедлива. Но не губи семью из-за её глупых слов.
– Она меня ненавидит, – всхлипнула Алёна. – Я стараюсь… а она смотрит как на врага.
– Она просто по маме скучает. Ирина умерла молодой. Даша помнит её красивой. А тебе уже за пятьдесят, ты другая.
– Старая, значит! – обиделась Алёна.
– Нет. Мудрая. Но Даше этого не понять. Она сравнивает.
– А ты? Ты сравниваешьСтепан обнял жену и прошептал: «Давай просто будем счастливы – без сравнений, без обид, только мы двое», и в этот момент зазвенел чайник, будто давая понять, что жизнь, несмотря на все трудности, продолжается.
