**Дневник. Просто записи.**
Что бы ни случилось, я всегда твержу себе:
— Всё к лучшему. Иначе нельзя.
Он долго собирался с духом, и вот сегодня наконец объявил: мы расстаёмся. Заберёт вещи через месяц — улетает в Турцию, хочет отдохнуть перед новым этапом жизни. Без меня. Да, он влюблён. «Так бывает, солнышко. Что поделаешь? Не кисни, живи дальше».
Ожидал слёз, а я спокойно сварила кофе, нарезала бородинский хлеб и сыр. Налила чашку, вдыхала аромат, добавила сливки. Глотнула — и улыбнулась:
— Как вкусно.
Ждал истерики, криков, а я съела два бутерброда, вымыла тарелки, поправила причёску в зеркале и ушла на работу. На прощание — воздушный поцелуй. В прихожей повис лёгкий шлейф лаванды.
Вечером он, наверное, вспоминал: как же она там одна, тоскует, ревёт в подушку.
А я гуляла по «Мебельной лавке», разглядывала дубовые шкафы и кухонные гарнитуры. Как же приятно — ни с кем не советоваться, не подстраиваться. Увидела кухню в цвете «карельская берёза» — и сразу решила: моя.
Ждал звонков, мольбы вернуться. Но телефон молчал.
Я же подобрала на улице рыжего кота, назвала Барсиком, отмыла, проглистогонила, варила ему кашу на курином бульоне. Он оказался идеальным соседом: ел что дают, любил сидеть на подоконнике и дремать в моём вязаном пледе.
Наверное, он уверен: я страдаю, не сплю ночами. А я купила холст, краски и записалась в художественную студию. Всегда мечтала рисовать — и вот, наконец, время есть. Не надо бросать всё, чтобы мчаться домой, ставить суп на плиту и ждать. Можно просто творить.
Однажды он позвонил. Я не ответила.
В духовке румянился яблочный пирог со сгущёнкой, аромат корицы и сладкой карамели наполнял кухню. Барсик доедал сметану и мурлыкал. Скоро придут друзья — посмотреть мои первые работы.
Через месяц он пришёл за вещами. Наверное, думал: встречу его со свечами, в новом платье, с бокалом вина. Но в прихожей ждал только пакет с его вещами. Ни свечей, ни вина. Пахло грушей и свежескошенной травой — новые духи. Кухня преобразилась: тёплый свет, удобная мебель. «Стильно», — наверное, подумал он. Воскресенье — где я?
А я ехала в Подмосковье, в гости. На заднем сиденье лежали две мои картины из серии «Приключения рыжего кота»: «Барсик в лесу» и «Барсик у реки». Рисовала для себя, но друзья (семья Никитиных) влюбились и забрали их на дачу.
В планах — «Встреча с персидской кошечкой», «Ночная прогулка по крышам» и ещё десяток сюжетов.
Рядом на сиденье развалился Барсик, его рыжая шерсть искрилась на солнце. Он смотрел в окно на мелькающие поля, но иногда оборачивался и вопрошал глазами: всё в порядке?
— Всё просто прекрасно, — отвечала я. И мы оба улыбались.
