Сестра подбросила сына под мою дверь: «Ну ты же в декрете, посиди с ним!»
Моя сестра, Арина, совсем с катушек слетела. Представь — оставляет своего больного ребёнка прямо у моей двери, звонит в домофон и смывается. Ни слов, ни объяснений — просто кидает мне его, как котёнка. У неё, понимаешь ли, работа, срочные проекты, отчёты. А то, что у меня самой пятимесячная дочь на руках — ей хоть бы хны. Мол, всё равно дома сидишь, значит, не сложно.
С мужем живём в Екатеринбурге, снимаем квартиру в ипотеку, крутимся как можем, не ныть же. А Арина до сих пор на шее у родителей, все заботы на других перекладывает. Так было всегда — ответственность для неё что-то эфемерное. Удобно быть взрослой только тогда, когда хочется.
Её сыну, Вове, пять лет. Часто болеет, в садик ходит через неделю. А она, конечно, не может позволить себе сидеть с ним. Денег вечно не хватает. Муж её копейки зарабатывает, а сама она считает, что все вокруг ей должны.
Когда я была беременна, терпела. Помогала, как могла, но Вову держала на расстоянии — боялась заразиться. У беременных иммунитет слабый, а детские болячки — это не шутки. Племянник был неугомонным, капризничал, с ним не просто сидеть — лечить надо, по врачам таскаться. А он меня в грош не ставил, на замечания плевал.
А после родов вообще кошмар начался. Моя малышка, Лизонька, — ручная, без меня ни на шаг, засыпает только на руках. Управляться с двумя детьми — нереально. Но Арине будто всё равно.
«У Вовки температура, а мне больничный не дают. Ну выручи хотя бы на день!» — и уже толкает сына в прихожую.
Один раз сдалась. Сама еле на ногах стояла от усталости, но согласилась. И зря. День был адский. Вова ныл, Лизка орала. К вечеру я была как выжатый лимон. Арина потом благодарила и клялась: «Больше не повторится». Но нет — история повторялась. Снова и снова.
А потом вообще новый уровень: звонок в дверь, открываю — а там Вова в куртке, с температурой, и записка: «Посиди пару часиков, пожалуйста». Ни звонка, ни предупреждения. Бросила ребёнка, как мешок с картошкой.
В тот вечер у меня крыша поехала. Дозвонилась до неё. Арина начала нести чушь: «Это форс-мажор! У меня вообще помощи нет!» А я что? У меня разве нет ребёнка? Разве нет своих забот? Я не робот, я такая же мать, как она. И терпение у меня не безграничное.
После следующего такого «сюрприза» я взяла Вову и отвезла… к Арининой свекрови. Та в Омске живёт, но как раз в гости приехала — внука повидать. Вот и возможность.
Арина взбесилась.
«Ты что натворила?! Ты меня подставила!»
«А ты меня не подставляла? Говорила, Вова здоров, а у него температура и кашель!»
«У нас проект горит, денег нет, ты ничего не понимаешь! Вам с Вовой повезло — муж, жильё, помощь! А мы с нуля начинаем!»
Тут меня прорвало.
«Ты хоть раз подумала, что у меня грудной ребёнок? Что я не обязана твоего больного сына лечить, рискуя здоровьем Лизы? Это твоя ответственность, а не моя!»
Я просто положила трубку. Даже слушать не стала. Сказала: всё. Больше я не нянька. И уж тем более не бесплатная медсестра. У меня не детский сад и не больничный изолятор. И если с Вовой что случится — отвечать мне? Нет уж, хватит.
Мы с мужем решили: если ещё раз оставит ребёнка без спроса — вызовем полицию. Да, жёстко. Но пусть поймёт — я не её запасной вариант.
