Я трижды выходила замуж, и каждый раз отдавала себя без остатка, стремясь стать идеальной женой. А теперь боюсь, что старость встречу в полном одиночестве, словно забытая всеми старушка у покосившейся каeusgate.

Первый мой муж, Виктор, ушёл, бросив на прощанье: «Задушила ты меня своей заботой, как жарким летом — духота». Я верила, что быть хозяйкой, матерью, опорой — и есть счастье. Но он назвал меня скучной, сказал, что вся моя жизнь — это кастрюля щей да детские пелёнки. Я осталась одна с двумя малышами, с разбитым сердцем и пустым кошельком.

Второй, Артем, казался другим. Я научилась молчать, терпеть, прощать. Но когда я слегла с воспалением лёгких, он просто собрал вещи и ушёл. Без скандала, без объяснений — тихим осенним вечером, как последний лист с берёзы. Оставил меня с тремя детьми, больную, без гроша за душой.

А третий… О, третий был испытанием. Сергей. Когда мы встретились в тишaом городке под Иркутском, он был разбит, как подpанyтая телега. Я вытащила его, как вытаскивают утопающего из ледяной проруби: корымала, поила, отдавала последние рубли. Тащила на себе, как воз с поклажей. Он же не сказал мне ни одного доброго слова. А потом, глядя на меня ледяными глазами, процедил: «Похожа на выpоyайшую бабу. Надоела».

Ему всего на четыре года меньше, но он мнит себя молодым, а меня — развалиной. Это после того, как я его вытаскивала, как репу из грязи! Меня затрясло от ярости. Я перестала давать ему деньги, а он тут же завопи́л, что я жадина, что я его «не понимала». Словно я обязана была кормил его до гробовой доски!

И вот стою я теперь, за сорок, с пустыми руками и уставшей душой. Сколько сил отдала этим мужчинам! А получила взамен — предательство да насмешки. Страх одиночества грызёт меня, как мышь сухарь в чулане. Кому я теперь нужна? Старых да больных разве кто любит? Трижды обожглась… Неужели так и останусь одна, смотря, как жизнь идёт мимо, будто поезд, на который я опоздала?