Когда судьба дарит второй шанс
Оксана родила в сорок два. Прекрасную, крепкую девочку, которую назвала Алиной. Когда она ещё носила под сердцем ребёнка, знакомые только ахали: «А кто отец?» Но толком никто ничего не знал. Мы с Оксаной были давними приятелями, но не настолько близкими, чтобы я мог спросить о таком напрямую.
Что я знал о ней? Никогда не была замужем. Сына родила лет в двадцать. Ему уже исполнился двадцать один, учился в МГУ, жил в общаге. Отца её сына я видел мельком — какой-то художник-фрилансер, то в Таиланде, то в Питере, от денег всегда отмахивался: «Я сам в минусе». Оксана тянула всё одна. И выглядела, честно говоря, скромно, даже блёкло. Работала в душном офисе где-то в спальном районе Москвы, где за компьютерами сидели такие же измученные женщины. Мы её жалели. Одинокая, без особой радости, словно жизнь прошла мимо.
И вдруг — дочь. А с ней — совсем другая Оксана. Яркая, сияющая, будто помолодевшая. Она уволилась с работы, полностью посвятив себя ребёнку, больше никуда не устраивалась. Мы, её старые знакомые, ломали головы: что произошло? Откуда у неё силы, откуда деньги? Ответа не было.
Однажды мы случайно встретились в центре. Оксана шла с коляской, в которой мирно сопела малышка. Обнялись, заговорили, и вдруг она предложила:
— Не спешишь? Зайдёшь ко мне, выпьем кофе?
— Так до тебя же ехать полгорода, — удивился я.
— Почему? — усмехнулась она. — Я теперь здесь живу, на Поварской.
Я оцепенел. На Поварской? Это же центр, элитные дома…
Квартира Оксаны оказалась огромной — высокие потолки, старинная мебель, ковры, картины. Я начал считать комнаты и потерял счёт. Она рассмеялась, а потом просто сказала:
— Теперь это наше. Моё и Алино.
Когда в гостиную вошла няня — настоящая француженка, изящная, сдержанная, — я окончательно растерялся. Мы прошли на кухню, где буфет был размером с мою старую дачу, и Оксана налила вина.
— Хочешь узнать, как всё было? — спросила она и начала рассказывать.
Четыре года назад она была в отчаянии. Одна, уставшая, считала себя непривлекательной. Сын — взрослый, живёт отдельно, дома пустота. Депрессия, апатия. Чтобы отвлечься, она зарегистрировалась на сайте знакомств. Без надежды — просто хотелось общения. Первый, второй, третий — пустые болтуны. И вдруг — он. Михаил. Говорил мало, по профессии — математик. Ему 63. Оксана фыркнула: «Ну и что, я тоже не девочка».
Познакомились в кафе. Он — в потрёпанном свитере, старомодных ботинках, выглядел старше своих лет. Но был точен, вежлив, спокоен. Признался, что был дважды женат, есть взрослые дети, но хочет ещё ребёнка. Оксана не понимала: зачем? Зачем в таком возрасте снова семья?
Но они продолжили встречаться. Он ухаживал неспешно, по-джентльменски. Только на четвёртом свидании коснулся её руки. Иногда гуляли в парке, иногда сидели в дешёвых кафе. И только когда Оксана решила, что пора заканчивать эту игру — мол, несерьёзно, не время для сказок, — он сказал:
— Хочешь в выходные поехать ко мне за город?
— Конечно! — ответила она.
В субботу за ней подъехал «Мерседес», водитель в костюме вежливо предложил: «Дарья Юрьевна, помочь с вещами?»
Загородный дом оказался трёхэтажным особняком среди берёз, с газонами и фонтаном. Михаил ждал её на ступенях в дорогом костюме, с сигарой и лёгкой улыбкой. Она смотрела и не верила глазам.
Оказалось, Михаил действительно был математиком. Но ещё в девяностых он основал бизнес и, благодаря аналитическому уму, избежал всех рисков. К двухтысячным он стал миллионером. Жил скромно, без показухи, но осознавал: время уходит. Хотел семью, ребёнка. А девушки, льнувшие к деньгам, его не интересовали. Он решил проверить: найдётся ли та, кому важен он сам, а не его счёт?
Он нашёл Оксану. Два месяца наблюдал. Никаких подарков, никакой роскоши. Хотел понять — полюбит ли она его, а не его состояние. И не ошибся.
Свадьбу они не устраивали. Просто начали жить вместе. Всё своё имущество Михаил переоформил на Оксану и дочь. Он знал — ей можно доверять.
Когда она закончила рассказ, я пробормотал:
— Это сказка. Так не бывает.
Оксана улыбнулась:
— Иногда я просыпаюсь ночью и думаю: неужели это правда? Но потом слышу рядом дыхание любимого, вижу спящую Алину и понимаю — это не сон. Это просто позднее, но настоящее счастье.
