Родная дочь смотрела на меня, будто на незваного гостя. А мне так хотелось обнять внука…
— Мам, ну зачем без предупреждения? — Оксана бросила это, даже не сняв куртки.
Я опустила на пол сумку, туго набитую – свежие овощи с дачи, банки солёных огурцов, варенье из крыжовника, кусок копчёной грудинки. Хотела порадовать, помочь, облегчить её будни. А в ответ — лишь холод. Ни привета, ни вопроса, как доехала. Только раздражение.
Путь был неблизким: пять часов на автобусе с пересадкой в Плёсе. Спину ломит, ноги ноют, сердце сжимает тревога. Годы-то уже не те – семьдесят два, не побежишь, как в юности. Дети давно выросли, разлетелись, живём с мужем в деревне под Кинешмой. Стараемся не ныть, но старость не радость. Мечтала увидеть внука, вот и собралась. Думала – обрадуются. А получилось наоборот.
Старший, Сергей, давно в Германии. Там у него семья, дети. Видимся только по экрану. Приехать не может – то работа, то дела. Сколько ни звали – всё без толку.
Средний, Андрей, в Екатеринбурге. Тоже семья, заботы. Не забывает, звонит, но редко. Дорого, далеко – не приедет.
А Оксана, младшая, всегда была наша радость. Всё ей прощалось, всё сходило с рук… После развода одной с сыном осталась. Жила с нами, пока работу в Иваново не нашла. Потом забрала Алёшку и словно забыла дорогу. Ни звонков, ни гостей, ничего.
Скучала страшно. Вот и махнула рукой – поеду. Хоть взгляну, хоть обниму. Муж хотел с собой, но сердце прихватило – остался. Я собрала сумку, купила билет и поехала.
— Мам, ну можно было позвонить! — опять недовольная, смотрит, будто я мусор принесла.
— Оксан, телефон разрядился… Соскучилась, за Алёшкой… — попыталась объяснить я.
— И что, нельзя было подождать? Зачем везде лезть?
Из кухни несло подгоревшей кашей. Дочь носилась по квартире, сметая со стола раскраски и планшет. Я стояла в прихожей, как лишняя, и вдруг поняла – меня здесь не ждали.
Вернулся Алёшка – внук. Бросилась к нему, целовала, обнимала. А он морщился, отворачивался, вырывался. Спросила, как школа, как друзья – буркнул что-то и захлопнул дверь.
За ужином Оксана поставила на стол по котлете, ложке пшёнки, два огурца. Поняла – туго с деньгами. Решила: перед отъездом оставлю пару тысяч, всё равно сбережения есть.
Но после еды дочь спросила:
— Надолго приехала?
— Ну, думала недельку пожить… Дедушка болеет, надо за ним присмотреть. Потом вернусь.
— Ладно, завтра билет тебе куплю. У меня проект горит, некогда возиться.
Сердце ёкнуло. Ни минуты со мной не посидела. Вечно дела, звонки, в телефоне уткнулась. А я сижу на кухне и вспоминаю, как она маленькая бегала с косичками, с плюшевым зайцем в обнимку.
А потом услышала, как внук шепчет:
— Мам, ну когда она уедет? Надоела, всё расспрашивает, достала.
И всё. Что-то во мне сломалось. Встала, собрала вещи.
— Мам, ты куда? — вдруг спохватилась дочь.
— Домой. Видно, не вовремя приехала. Билет сама куплю. Прости, что помешала.
На вокзале билетов до утра не было. Всю ночь просидела в зале ожидания. Не спала – плакала. От обиды. От боли. От того, как жизнь повернулась. Всю себя детям отдала. Всё ради них. А теперь… теперь я здесь чужая. Лишняя.
Мужу ничего не сказала. Вернулась и улыбнулась:
— Всё хорошо. Оксана обрадовалась. Просто ты заболел – вот и приехала раньше.
Теперь знаю: детей надо отпускать. Не ждать. Не надеяться. Не лезть. И не верить в сказки. Иначе будет больно. Очень больно.
