Женатому быть!
На третий день пальцы ожили. Сперва дрогнули кончики алые, будто шляпки мухоморов, только без пятнышек. Потом шевельнулась серая мякоть, и к полудню отростки извивались уже целиком. Фаланг внутри не было, и они этим пользовались раскачивались, цепляясь за края горшка. Марфа усмехнулась: забавно, что купила сосуд в форме человеческой головы. Видно, и сама голова теперь шевелилась извилинами.
Пальцы замерли к окну подлетела муха. Жужжа, она опустилась на пёструю занавеску, поползла по ней, потом перебралась на стекло. Отростки затаились. Муха добралась до алого кончика, коснулась хоботком и тут же красная плоть рванулась вниз, сдавив насекомое. Хруст. Жужжание оборвалось. Все семь пальцев сплелись в кулак, прижались ко дну. Гриб теперь напоминал серый мозг, пронизанный кровавыми жилками.
«Пища для ума», пробормотала Марфа, доставая из печи чугунок. Бульон уже закипал.
***
Она налила суп в тарелку, помешала, принюхалась консистенция густая, запах терпкий. Зачерпнула ложкой и плеснула горячей жижи в горшок. Пальцы затрепетали, впитывая мясной отвар сквозь прожилки. Марфа отошла к столу, наблюдая. Отростки дёрнулись и лопнули, начиная с кончиков. Серая плоть раскрылась, как цветок, обнажая алые лепестки с сотнями крошечных сосочков внутри. Зрелый гриб лежал на глиняной голове, будто кровавая роза.
Марфа усмехнулась, взяла горшок. Один из отростков потянулся к её руке. Она свистнула и он замер.
«Вот так-то», прошептала она и подошла к зияющему погребу.
В тёмной яме что-то зашевелилось. Она швырнула горшок вниз. Раздался приглушённый писк, затем мокрый шлёпок.
Вернувшись к печи, Марфа подняла чугунок. Грубая мокрая тряпица скользила в пальцах, жар металла прожигал кожу. Густая мутная похлёбка хлынула в нутро подвала и тьма ответила благодарным чавканьем.
Девушка поставила котёл, зажгла фонарь. На стенах погреба шевелились грибы серые щупальца, один за другим, распускались алыми цветами, напившись бульона по бабушкиному рецепту.
Она подвинула кровать, железные ножки скрипели по полу. Проверила механизм, поправила покрывало, задернула вход в яму.
Стол накрыт белой скатертью, на тарелки дымились яства из печи. Пол выметен до блеска, лампадки полны масла. Скинув потрёпанный сарафан, Марфа надела новый, щипнула себя за щёки и выглянула в окошко.
От придорожного камня, где сходились три пути, скакал всадник в сверкающей кольчуге. Неужто сегодня её дождутся? А если жених не понравится всегда можно спустить его в погреб, на корм грибам.
Конь остановился у крыльца. Марфа, потомственная ведунья, оскалилась в широкой улыбке…
