Когда ты собираешься съезжать, Лизочка?
Мама стояла в кухонном дверном проеме, опершись о косяк. В руках кружка с чаем, а в голосе равнодушие, смешанное с чем-то почти презрительным.
В смысле съезжать? Лиза медленно оторвалась от ноутбука, греющего ей колени. Мам, я же тут живу. Я работаю.
Работаешь? переспросила мама, и на лице мелькнула кривая ухмылка. Ну да. Это ты вот это в интернете сидишь. Свои стишки пишешь? Или статьи? Кто это вообще читает?
Лиза резко захлопнула крышку ноутбука. Сердце сжалось. Она не в первый раз слышала, что её работа «ненастоящая», но каждый раз как плевок.
А ведь она старается. Фриланс это не просто так, это бесконечные правки, дедлайны, тексты под утро, клиенты, которые хотят всё «ещё вчера» и не платят вовремя
У меня постоянные заказы, выдохнула она. И деньги тоже есть. Я плачу за коммуналку, я
Никто ничего от тебя не требует, отмахнулась мама. Просто ситуация такая, Лиза.
Ты же взрослая, всё понимаешь. Сережа с Катей и детьми хотят переехать. У них двое. Дети, Лиз. Им тесно в их однушке, ты же знаешь.
А я что? Я не семья? вдруг сорвалась она. Голос задрожал.
Ты одна, Лиз. Ты сама по себе. А у них дети, семья. Ты у нас умница, самостоятельная. Найдёшь, где жить. Может, наконец пойдёшь на нормальную работу.
Люди с девяти до шести работают, между прочим, а не за ноутбуком ночами сидят.
Лиза молчала. В горле встал ком. Ведь объяснять бесполезно. Мама никогда не понимала, чем она занимается.
Ни разу не спросила: «А что ты пишешь? А где можно почитать?»
Только упрёки, снисходительные взгляды, фразы вроде: «Лучше бы кассиром устроилась».
Одна. Это слово звенело в ушах. Как приговор. Как повод вычеркнуть её из квартиры, из жизни, из семьи.
Когда отец вернулся с работы, разговор продолжился. Только теперь в комнате были он, мама и она как на каком-то домашнем судилище.
Сергей с женой многого добились, начал отец, опускаясь в кресло. Оба работают, двое детей.
А ты Да, ты молодец, что без дела не сидишь. Но пора уже к жизни серьёзнее относиться.
Пап, я живу здесь. Я не бездельница! Я зарабатываю, пусть и дома, пусть и в пижаме! Но я плачу за еду, за коммуналку, я не сижу у вас на шее!
Ты не поняла, перебил он. Это не про деньги. Это про нужду.
У Серёжи двое детей, ты слышишь? И младшему всего полтора года. Им нужна эта квартира. Им тяжело.
А мне легко?! вырвалось у неё. У меня, по-вашему, нет трудностей?!
Мне 28, у меня нет поддержки, ни мужа, ни детей. Только работа, которую вы сами же не признаёте!
Они переглянулись. Будто она их утомила. Будто всё, что она сейчас говорит, каприз, а не боль.
Ты же сильная девочка, мама печально покачала головой. Ты справишься. Вот Серёжа с Катей им и подумать некогда
«А мне есть когда?» мысленно бросила она, но вслух не сказала. Потому что сил не осталось.
И куда вы предлагаете мне деться? хрипло спросила она. Я не прошу у вас ничего. Ни денег, ни помощи. Только угол. Только понимания.
Ну снимешь комнату, неуверенно проговорила мама. Сейчас все так. Молодёжь вся на съёмных квартирах. А ты же не работаешь официально. Значит без привязки.
Да вы себя слышите вообще?!
Лиза не помнила, как закончился тот вечер. Помнила только, как долго сидела на подоконнике, глядя в тёмный двор.
Дождь шёл, как назло, и капли по стеклу текли, как слёзы, только без рыданий.
Утром она проснулась от шума в коридоре. Чемоданы. Голоса. Суета.
Лиз, мы тут Серёжины вещи пока в кладовку поставим, сказала мама, даже не взглянув на нее. У них переезд, ты понимаешь.
Понимала. Поняла всё с самого начала. Только жить с этим было тошно.
Лиза, ну ты же видишь, у нас всё решено. Мама говорила это с той же интонацией, будто просила передать соль за ужином. Легко. Обыденно. Без душевного трепета.
То есть вы не спрашиваете, не предлагаете вы ставите меня перед фактом, да?
А что тут спрашивать, Лиза? Ты взрослая девушка. Надо уже самой как-то. Не в детском же саду.
К тому же, это временно. Найдешь съёмное жильё потом, может, что-то и изменится.
Временно? Ага. На пару десятилетий. Пока у Серёжки внуки не пойдут.
Вот опять ты со своим сарказмом. Мама закатила глаза. Ты всегда всё воспринимаешь в штыки.
Мы же с заботой. Мы же не враги тебе. Но надо понимать: семья это не только ты.
Конечно, не только я, горько улыбнулась Лиза. Всё для Серёжи. Всё ради Серёжи. А я лишняя. Призрак на диване. С глаз долой, так?
Ты перегибаешь палку. Отец снова появился в дверях. Сергей сын, как-никак. А ты ты сильная. Ты нас поймёшь.
«Я не хочу быть сильной. Я просто хочу быть нужной»
На следующий день Лиза пошла смотреть комнату, которую можно было снять.
Всего двадцать минут от дома и мир менялся: серый подъезд с ржавыми дверями, бабушка-соседка, ворчавшая, что «коты по ночам орут».
Комната напоминала музей хлама: обои с облезлыми розами, ковёр на стене, табуретка без ножки.
Хозяйка женщина с прокуренным голосом и видом, будто к ней пришли просить в долг.
Вы где работаете? подозрительно спросила она.
Я фрилансер. Пишу статьи. В интернете.
В интернете? Это как?
На компьютере. Онлайн. У меня постоянные клиенты.
А Значит, дома сидите. Ну, смотрите там Только чтобы гостей не было. И стиральную машину запускать раз в неделю. Электричество нынче дорогое.
Поняла, кивнула Лиза, чувствуя, как внутри
