**Дневниковая запись**
Узнав, что родители приезжают в гости, богач умолял бездомную девушку сыграть роль его невесты всего один вечер. И когда она вошла в ресторан, его мать не поверила своим глазам
Ты совсем с ума сошёл? почти крикнула она, отпрянув, словно её поймали на горячем. Я? В этом? Изображать твою невесту? Вчера я ещё рылась в помойке в поисках еды!
Он спокойно щёлкнул замком, закрыл дверь и, устало прислонившись к стене, сказал:
Тебе нет причин отказываться. Я заплачу больше, чем ты можешь представить. Всего один вечер. Будь моей невестой. Для них. Для моих родителей. Это всего лишь игра. Спектакль. Или ты разучилась притворяться?
Она молчала. Её пальцы в потрёпанных перчатках дрожали. Сердце билось так, будто рвалось наружу. «Может, это начало новой жизни? Или хотя бы конец старой боли?»
Так началась история, к которой никто не был готов.
Он был богат, как целая страна. Его звали Дмитрий Соколов. Молодой, строгий, с холодными глазами и невозмутимым лицом. Его имя украшало обложки бизнес-журналов, а фото мелькало в списках самых влиятельных холостяков. Воспитание, деньги, власть всё было по учебнику. Но родители, жившие во Франции, твердили:
Когда мы наконец познакомимся с твоей девушкой? Почему ты скрываешь?
Они решили приехать без предупреждения. Завтра.
Дмитрий не испугался он растерялся. Не потому что боялся их осуждения, а потому что не считал ни одну женщину достойной этой роли. Он презирал актрис. Не выносил фальшивых улыбок. Ему нужна была кто-то настоящая. Или хотя бы не такая, как все.
Тем вечером он ехал по городу. Холод, пробки, вечерние огни. И вдруг заметил её у входа в метро, с гитарой и картонкой: «Я не прошу милостыни. Я прошу шанса.»
Дмитрий остановился. Впервые не проехал мимо.
Как тебя зовут?
Она подняла глаза. Голос был хрипловатым, но полным гордости:
Тебе зачем?
Он едва улыбнулся.
Мне нужна женщина, которая умеет выживать. По-настоящему. Живая. Без макияжа. Как ты.
Её звали Зоя. 27 лет. За плечами детдом, побеги, годы на улице, реабилитация, холодные ночи и гитара. Её единственная правда.
На следующий вечер она стояла перед огромным зеркалом в номере отеля «Янтарь». Руки дрожали, когда она разглаживала ткань дорогого бархатного платья цвета морской глубины. Свежевымытые и уложенные волосы блестели. Макияж подчеркнул черты так, что её почти нельзя было узнать.
Они уже в ресторане, сказал Дмитрий, поправляя запонки. Мы опаздываем на своё счастье.
Думаешь, сработает?
Он долго смотрел на неё.
Думаю, ты единственная, кто сможет покорить мою мать.
В ресторане всё было под контролем. Почти.
Отец держался сдержанно, но внимательно. Мать женщина с изысканными манерами и острым взглядом, умеющая прочитать человека по движению брови. Её глаза приковались к девушке напротив.
Как вы познакомились с моим сыном? спросила она.
Зоя почувствовала на себе взгляд Дмитрия. Он едва кивнул.
В книжном магазине, ответила она. Я уронила том Чехова, он поднял и мы оба рассмеялись.
Чехова? удивилась женщина. Вы читаете классику?
В детстве. У нас в детдоме библиотекарь разрешала брать даже самые сложные книги если мы обещали вернуть.
Повисло молчание. Мать Дмитрия медленно поставила бокал, не отрывая глаз от Зои. Слишком пристально.
В детдоме? переспросила она, и в голосе мелькнуло что-то неуловимое любопытство или отголосок старой боли.
И тут случилось то, чего никто не ожидал.
Зоя вдруг выпрямилась, собрала всё своё достоинство в кулак и твёрдо сказала:
Простите. Я вру. Я не ваша невестка. Не из книжного, а с улицы. Я бездомная. Просто женщина, которая устала быть чьей-то вещью и сегодня впервые почувствовала себя человеком.
Вместо осуждения или скандала женщина в строгом костюме встала, подошла и обняла её.
Доченька Я тоже когда-то начинала с нуля. Кто-то дал мне шанс. И я рада, что ты взяла свой.
Дмитрий молчал. Он просто смотрел. И впервые понял: игра окончена. А настоящая жизнь только начинается.
Она сказала правду и получила не презрение, а объятия. Никто из них ещё не знал, что это лишь первый шаг. Мать Дмитрия оказалась на удивление чуткой она разглядела в Зое не обман, а силу духа. Отец остался холоден.
Это безумие, Дмитрий, сказал он резко, разрезая тишину. Ты привёл нас в дом уличных фантазий?
Это мой выбор, спокойно ответил сын. Не ваш приговор.
После ужина Зоя вышла на улицу. Сняла туфли, прислонилась к стене и заплакала. Но не от стыда от облегчения. Она сказала правду. И никто не отвернулся.
Дмитрий подошёл тихо. Держал её пальто.
Ты не вернёшься на улицу. Будешь жить у меня. Сколько потребуется. Он сделал паузу. Ты заслуживаешь большего.
Я не прошу жалости.
Я её и не предлагаю. Я даю тебе возможность.
Так началась их странная, колкая, но честная жизнь вместе. Он работал до ночи, требовательный к себе и другим. Она училась. Брала книги, слушала лекции, убирала квартиру, готовила. Иногда снова брала гитару не ради денег, а потому что внутри просыпалось что-то живое.
Она менялась.
Ты стала другой, сказал он однажды.
Я просто впервые не боюсь, что меня выгонят.
Через месяц уехал отец. Не сказал ни слова. Только оставил записку: «Если выбираешь сердце не рассчитывай на моё состояние.»
Дмитрий даже не раскрыл конверт. Просто бросил в камин и тихо произнёс:
Деньги приходят и уходят. А если потеряешь себя ты ничего не стоишь.
Через три месяца Зоя увидела две полоски на тесте.
Этого не может быть, прошептала она, сидя на полу в ванной.
