Он столкнулся со своей бывшей женой, и ревность залила его щёки зелёным оттенком.

Встретив Ксению, Вадим почувствовал, как ярость сжала его горло. Он захлопнул дверцу холодильника так сильно, что содержимое задрожало. Один из магнитиков со звоном упал на пол.

Перед ним стояла она бледная, сжав кулаки.
Ну, теперь тебе легче? бросила она, резко подняв подбородок.
Ты меня бесишь, прошипел Вадим, с трудом сдерживая дрожь. Что это за жизнь? Без радости, без будущего.
Значит, опять во всём я виновата? Губы Ксении дрогнули в горькой усмешке. Конечно, ничего не идёт, как в твоих фантазиях.

Он хотел что-то крикнуть в ответ, но лишь махнул рукой. Резко открыл бутылку минералки, отхлебнул прямо из горлышка и швырнул её на стол.
Вадим, не молчи, голос Ксении дрогнул. Скажи мне, наконец, что на самом деле тебя гложет.

Что сказать? проскрежетал он. Всё достало. К чёрту!
Они молча смотрели друг на друга несколько секунд. Наконец, Ксения глубоко вздохнула и шагнула в ванную. Вадим тяжело рухнул на диван. Из-за двери донёсся звук воды она открыла кран, чтобы скрыть слёзы. Но ему уже было всё равно.

### Жизнь в серых тонах

Три года назад они поженились. Сначала жили в квартире Ксении, доставшейся ей от родителей, потом переехали в дом за городом, оформив жильё на дочь. Их окружали старые обои и мебель советских времён.

Сначала Вадиму нравилось: центр Москвы, удобно добираться до работы. Но со временем всё начало его раздражать. Ксения любила этот «домашний уют» коричневые обои, старый сервант. А он видел только застой.

Ксеня, скажи честно, твердил он. Тебе не хочется выбросить этот жёлтый линолеум? Сделать нормальный ремонт?
Денег на это нет, спокойно отвечала она. Я тоже хочу перемен, но надо подождать премии.
Ждать?! Вот твоя философия терпеть и ждать!

Вадим вспомнил, как влюбился в неё скромную студентку с искренними голубыми глазами. Говорил друзьям: «Она как бутон, ещё раскроется». Но теперь казалось, что цветок так и не расцвёл, а уже завял.

Ксения не считала себя невидимкой. Она просто жила чашка мятного чая, новая скатерть, тихий вечер с книгой. Вадиму всё это виделось скукой и рутиной.

Они не спешили с разводом Вадим не хотел возвращаться к родителям, а жить отдельно пока не получалось. Мать Ксении, Людмила, всегда была на стороне дочери:
Сынок, Ксюша золото. Радуйся, что есть жильё.
Мам, ты ничего не понимаешь! злился он.
Отец лишь качал головой:
Сам разбирайся.

Дома Вадим становился холоднее: «Она как тень, серая тень…» В одной из ссор он крикнул:
Я видел в тебе цветок! А теперь? Живу с замёрзшим бутоном…

Ксения заплакала впервые за месяцы.
В тот же вечер всё рухнуло. Вадим тихо сказал:
Я устал.
От чего? спросила она.
От этой жизни. От бесконечного дня сурка.

Ксения взяла сумку и ушла. Вадим ждал, что она вернётся и попросит остаться. Но она лишь холодно бросила:
Может, тебе правда лучше пожить одному. Выезжай.
Он взорвался:
Я никуда не уеду!
Это квартира моих родителей, ответила она. И я не хочу жить с тем, для кого я обуза.
Вадиму пришлось уйти. Через несколько недель они оформили развод.

### Встреча

Прошло три года. Вадим всё ещё жил у родителей, безуспешно пытаясь начать всё заново. Работа не приносила денег, лишь редкие крохи радости.

Весенним вечером, гуляя по улице, он случайно заглянул в кафе и замер. У окна сидела Ксения.

Но это была уже не та Ксения. Перед ним уверенная женщина с аккуратной стрижкой, в дорогом пальто, с ключами от машины в руке.

Ксеня? удивлённо выдохнул он.
Она обернулась, узнала его и улыбнулась.
Вадим? Привет. Как дела?
Нормально… пробормотал он, не отрывая взгляда.
А у тебя? спросила она спокойно.
Похоже, у тебя даже лучше… Работаешь, как всегда?

Нет, открыла свою цветочную мастерскую. Было страшно, но… мне помогли.
Кто?

Из кафе вышел высокий мужчина в элегантном пальто и нежно обнял Ксению за плечи:
Солнышко, столик свободен, пойдём?
Вадим, знакомься это Артём, сказала она. Мы рады тебя видеть.

Рад за тебя, прошептал Вадим, чувствуя, как внутри закипает горечь.
Спасибо, кивнула Ксения.
Артём коротко поздоровался, и они вошли в кафе, оставив Вадима на холодном тротуаре.

Когда-то он сказал: «Живу с замёрзшим бутоном». Но бутон всё-таки расцвёл. Просто не с ним.