Тщательно скрывали от родни новую дачу. Надо было срочно всё привести в порядок. Хватайте лопаты, начинайте копать грядки. Они всё-таки не приедут.
Телефонный звонок разорвал утреннюю тишину так неожиданно, что Наталья даже вздрогнула. На экране высветилось: «Тётя Люба».
«Наташенька!» раздался радостный голос в трубке. «Представляешь, мы едем к тебе на дачу!»
Чашка с кофе застыла в воздухе. Тётя Люба была именно той, которая «погостила» в их новой квартире три месяца, пока делала ремонт у себя. Три бесконечных месяца с вопросами: «Почему у вас так?» и «А вот у нас в молодости»
«Как едете? Кто мы?» сдавленно выдавила Наталья.
«Да с девчонками! На недельку отдохнуть», засмеялась тётя, и в трубке раздался звон бутылок. «Ты чего? Мы же семья!»
Слово «семья» для тёти Любы всегда было магическим ключом, открывающим любые двери. После истории с квартирой Наталья с Виктором решили не рассказывать родным про дачу. Но кто-то проговорился и даже адрес дал.
«Тётя Люба, мы не» попыталась возразить Наталья, стараясь не дрожать.
«Мы уже в поезде!» весело перебила тётя. «Скоро будем!»
Гудки оборвали разговор. Сердце застучало чаще. Наталья набрала мужа:
«Витя, тётя Люба с девчонками едут».
«Опять» он тяжело вздохнул. «Может, не открывать дверь?»
«Они не уйдут», нервно теребя край фартука, ответила Наталья. «Будут сидеть у забора, позор на весь посёлок. Помнишь квартиру? Любимая племянница родную тётю на улицу выкинула!»
К обеду тётя Люба с компанией тремя кузинами бальзаковского возраста уже хозяйничала на кухне. Веранда, где утром Наталья наслаждалась тишиной, была завалена чужими сумками. В холодильнике, помимо домашних закруток, стояли чужие продукты, а рядом аккуратно выстроились бутылки вина.
«Наташа, где у тебя полотенца?» орала из ванной средняя кузина, Людмила.
«И туалетную бумагу принеси!» добавила младшая, Катя.
«И шампунь у тебя какой-то странный», покривилась старшая, Вера, нюхая флакон с лавандой. «Дай нормальный!»
Наталья сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Её шампунь был именно таким, каким она хотела личным, не для толпы гостей. Похоже, пора учиться говорить «нет», даже если это родня.
«А у вас тут, я смотрю, хорошо устроились!» объявила тётя Люба, разваливаясь в плетёном кресле, которое они с Виктором привезли из Сочи. «Участок большой, банька есть Чего молчали? Мы ведь семья!»
«Именно поэтому», тихо сказала Наталья, но в голосе уже дрожали ноты.
«Чего-чего?» тётя Люба поднесла ладонь к уху. «Не расслышала!»
«Именно поэтому!» голос Натальи вдруг сорвался. «Потому что вы именно те родственники, которые считают, что имеют право вваливаться, занимать всё пространство и пользоваться нашими вещами!»
«Наташенька!» тётя Люба даже приподнялась, будто готовясь к защите. «Как ты смеешь»
«Именно так!» что-то горячее, копившееся годами, рвалось наружу. «Помнишь квартиру? Ой, я на недельку! а получилось три месяца! И каждый день: А вот у нас, А почему у вас»
В дверях появились «девчонки» кто с полотенцем, кто с бокалом и замерли, наблюдая за сценой.
«И вообще, мы скоро в отпуск», попыталась говорить спокойно Наталья, но голос дрожал. «Билеты уже куплены».
«Да не волнуйся, сами справимся!» тётя Люба махнула рукой. «Езжайте себе!»
«Нет», колени подкашивались, но голос был твёрд. «Вы не останетесь. Ни сейчас, ни на неделю. Это наш дом, и мы хотим побыть одни».
Тётя Люба сделала вид, что не поняла.
Они продержались три дня. Три бесконечных дня напряжённого гостеприимства. Утром чужие голоса на кухне, днём бесконечные замечания: «А почему у вас так?» Вечера под гитару до полуночи, несмотря на соседей. Петунии Натальи чуть не засохли их никто не поливал. Игрушки дочки пропали с веранды «пусть не мешают отдыхать». Даже кот ушёл к соседям не вынес шума.
Но на четвёртое утро
«Тётя Люба», Наталья поставила чемоданы перед роднёй. «Сегодня вы уезжаете».
«Как это уезжаем?» тётя оторвалась от бокала. «Договорились же на недельку!»
«Нет», Наталья покачала головой. «Никто не договаривался. Вы просто решили за нас. Как с квартирой. Всё, хватит. У нас завтра поезд, а ещё вещи собирать».
«Да как ты смеешь?!» Вера вскочила, возмущённая.
«Родственники, знаю», горько улыбнулась Наталья. «Но родство не повод врываться в чужую жизнь. Вы даже не спросили, можно ли приехать. Просто явились и»
«А что такого?» фыркнула Людмила. «Погостили немного!»
«Погостили?» злость вскипела внутри. «Вы не гости, вы оккупировали наш дом. Распоряжаетесь, критикуете, переставляете вещи Знаешь, сколько раз я плакала в той квартире, пока вы там жили три месяца?»
Тётя Люба замерла с бокалом в руке:
«Наташенька, мы же не хотели зла»
Наталья помнила тот момент, будто это было вчера. Стук в дверь, заплаканная тётя Люба на пороге: «Наташенька, у меня ремонт! Ненадолго!» Та «ненадолго» превратилось в три мучительных месяца.
Сначала казалось смешным. Ну, поживёт тётя пару дней что такого? Они только переехали в новую квартиру двушку в тихом районе, всё обустроено с любовью.
А потом
«Наталья, почемуТётя Люба медленно опустила бокал, в её глазах промелькнуло что-то похожее на понимание, и, не сказав больше ни слова, она взяла свой чемодан и вышла за калитку, оставив дачу в долгожданной тишине.
