Вот адаптированная версия истории:
Родные предали меня ради денег и дома. Сестра вычеркнула меня из своей жизни навсегда.
Меня зовут Алевтина, мне 36 лет. Сейчас я счастливая жена и мать чудесной дочки. Живём мы в Тверской области, в тёплом доме, где пахнет хлебом и детским смехом. Это моя новая жизнь. А было время, когда прошлое висело как камень на шее тёмное, горькое, будто незаживающая рана.
Я узнала, что кровные узы не всегда родство души. Порой за ними прячется лишь корысть, предательство и ледяной расчёт. Но судьба, отняв почти всех, кого я считала близкими, в итоге подарила мне настоящее счастье.
Семья у нас была немалая: мать, два её брата да старшая сестра Татьяна на двенадцать лет меня старше. Мы с ней никогда не были близки. Пока я в деревне гоняла кур да играла в «дочки-матери», она уже красовалась на танцах с кавалерами. Росли мы под Ржевом, в тихом городке. Меня назвали в честь младшего маминого брата Николая, которого она сама подняла на ноги. Для неё он был как сын, а для меня добрый дядя, всегда с пряниками да прибаутками.
Но однажды он пропал. Потом мать сказала, что уехал в Германию. Годами о нём ни слуху ни духу, пока через много лет не пришло письмо. К тому времени я уже выросла, а Татьяна жила в Питере с мужем и детьми.
После школы я поступила в два института один в Москве, другой в Твери. Родители хотели, чтобы осталась поближе. Но Татьяна сразу дала понять: «Не надейся жить у нас». Эти слова решили всё я уехала в столицу. Родители не спорили.
Сперва жила в общаге, потом с подругами сняли комнату. А родители тем временем продали квартиру и перебрались в деревню под Старицей. Вложили деньги в старую дедову избу: разбили огород, завели кур, козу, даже поросёнка.
И вот тогда сестра вдруг «вспомнила» про родителей. Стала навещать, якобы из заботы, но каждый раз увозила полный багажник солений да варенья. Мне тоже что-то перепадало, но я не просила жалко было отца тревожить.
Потом умерла мать. Мы собрались на похороны и вдруг поняли, как стали чужими. Через год не стало и отца. Я уверена он зачах с тоски. И тут началась война за дом.
Дядя Коля из Германии потребовал свою долю. Татьяна заявила, что дом должен быть только её мол, устают в городе, надо где-то отдыхать. Я не спорила, но как наследница, должна была участвовать.
В итоге дом достался ей, дяде она выплатила компенсацию, а мне старый комод, мамин любимый. Татьяна сказала: «Маме бы это понравилось». Казалось, конец.
Но вскоре пришло письмо из Германии дядя Коля умер. Богачом не был, но скопил приличные деньги. В завещании чётко расписал, кому что. Наибольшую часть он оставил мне любимой крестнице. Вместо радости мне стало страшно. В комнате, где оглашали завещание, повисла тишина, густая от злобы. На выходе Татьяна бросила мне в лицо: «Стерва».
Начались суды. Дядя из Новгорода подал на меня и Татьяну, требу
