Тридцать пять лет мы шли по жизни рука об руку, делили один кров, одни надежды. Но сейчас, будто гром среди ясного неба, наш брак рассыпается в прах, и я, Ольга, стою среди обломков того, что казалось вечным. «Нам нужно расстаться», — бросил мой муж, Игорь, и эти слова пронзили мне душу. Тридцать пять лет без ссор, без упрёков, с полным доверием — и вдруг всё рухнуло. Как же так вышло? Я не могла поверить, что наша история, начавшаяся в далёком Новосибирске, закончится столь жестоко.
Сначала я думала, это лишь временная размолвка. Игорь всегда был сдержанным, и я надеялась, что он просто остынет, вернётся, и мы попробуем заново. Первые дни мы ещё перезванивались, обменивались редкими фразами, но с каждым днём его голос становился всё равнодушней, а разговоры — короче. Потом он приехал. Я суетилась, варила его любимые щи, поехала встречать на вокзал. Но когда он вышел из вагона и взглянул на меня, его лицо исказилось — будто перед ним стояла чужая. Я заметила, но сделала вид, что не придала значения, стараясь разрядить обстановку. Шутила, улыбалась, но дома он отдалился окончательно. Даже не притронулся к еде, взял нашу дочь, Марину, и увёз её за подарком, оставив меня в пустых стенах.
Я решила не лезть с расспросами. Купила бутылку портвейна, думая, вечером поговорим. Но Игорь вернулся хмурым, отказался от всего и заперся у себя. Мои попытки заговорить он обрывал резко, будто ножом. Тогда во мне вскипела злость. «Если не хочешь быть со мной — скажи прямо, не молчи!» — вырвалось у меня. И он сказал. Сказал, что не видит нас вместе, что я всю жизнь притворялась, а не любила его. Его слова обожгли, как удар. Я хотела кричать, доказывать, что это неправда, но слова застряли в горле. Зачем держать того, кто уже ушёл душой?
На следующий день был день рождения Марины. Я мечтала, что этот вечер нас сблизит, но Игорь разрушил всё. Перед гостями он объявил: «Мы разводимся». Я не выдержала, ушла, оставив его объясняться с родными. Марина звонила, умоляла не спешить, но я знала — пути назад нет. Игорь подал на развод, и суд дал нам два месяца на размышления. Судья, уставшая от потока распадающихся семей, смотрела на нас без интереса. «Пятая пара за день, — пробормотала она. — И все прожили больше двадцати лет». А мы — тридцать пять. Тридцать пять лет любви, смеха, общих воспоминаний — и всё прахом.
Теперь мы живём в одной квартире, но как соседи. Видимся редко, обмениваемся парой слов, и каждый шаг отдаётся болью. Игорь будто переродился: записался в качалку, похудел, на работе его повысили. Даже на операцию, которую годами откладывал, решился. Словно разрыв дал ему крылья. А я? Я качусь в бездну. Недавно поскользнулась на крыльце, упала лицом вниз — сотрясение, синяк на пол-лица. На работе ещё хуже: контора прогорела, меня уволили. Игорь помогает деньгами, но его забота холодна, как февральский ветер. Мы почти не разговариваем, и тишина между нами давит, как тяжёлый камень.
Пока синяк заживает, я сижу дома, листаю старые фотографии. На них мы с Игорем — молодые, счастливые, но с каждым годом между нами всё больше пустоты. Мы отдалялись давно, но я не хотела этого замечать. Теперь ясно: наша любовь угасла задолго до его слов. Я понимаю, что бессмысленно цепляться за прошлое, но сердце кричит: тридцать пять лет! Как можно перечеркнуть всё? Я не стану умолять его вернуться, не стану унижаться. Но и отпустить не могу — слишком больно.
Марина пытается нас сблизить, но в глазах Игоря вижу лишь пустоту. Он уже не мой. Жду, когда заживёт лицо, чтобы начать искать работу, начать новую жизнь. А пока я одна, среди старых снимков, где мы ещё были вместе, и каждая фотография напоминает: я потеряла не только мужа, но и себя. Тридцать пять лет — это целая жизнь, и теперь я не знаю, как жить без неё.
