Эгоизм свекрови: Как её равнодушие лишило моих детей бабушки
Я — Арина. Пять лет назад я считала себя счастливейшей женщиной на свете. Муж, Артём, был моей опорой, а наши двойняшки, Полина и Дарина, наполняли дом смехом. Но однажды всё рухнуло — Артём ушёл из дома и не вернулся. С тех пор моя жизнь стала борьбой за выживание, а свекровь, Тамара Семёновна, вместо поддержки отвернулась от нас, обвиняя меня в исчезновении сына и игнорируя родных внучек. Её чёрствое сердце разрывает меня на части, и я не знаю, как достучаться до женщины, которой, кажется, нет дела ни до кого, кроме себя.
Мы жили в тихом городке под Екатеринбургом. Наша семья была полна любви. Родив двух прекрасных девочек, я верила, что счастье будет вечным. Но в канун Нового года Артём пропал. Его видели в магазине с подарками — он явно спешил домой. Но я так и не дождалась. Первые месяцы я металась в отчаянии, не зная, как жить дальше. С двумя малышками на руках мне пришлось искать работу. Устроилась продавцом, но помощи от государства не дождалась — Артёма признали пропавшим без вести, и никому не было дела до того, что дети остались без отца.
Моя мама, Галина Ивановна, стала моим спасением. Несмотря на возраст, она приезжала из соседнего района, чтобы сидеть с девочками во время болезней. Готовила, убирала, читала им сказки, учила лепить из пластилина. Я видела, как ей тяжело, но она молчала. А свекровь, Тамара Семёновна, жила в пятнадцати минутах ходьбы, но появлялась раз в полгода. Приносила дешёвые конфеты, бросала холодное «здорово» и уходила. Её равнодушие ранило сильнее ножа, но хуже были её обвинения.
«Ты виновата, что Тёмы нет! Наверное, твой ухажёр его под машину подставил, а теперь прикидываешься несчастной!» — шипела она. Меня трясло от несправедливости. «Как вы можете?! Я одна тяну двоих, работаю без выходных, даже поспать некогда! Моя мать из другого города приезжает, а вы — в двух шагах, и вам внучки не нужны!» — вырвалось у меня однажды. Тамара Семёновна вспыхнула: «Сама детей нарожала — сама и нянчь! Я на чужих собачилась, а они теперь даже кивнуть забывают. С меня хватит! Хочу покоя. Это я сына потеряла, а не ты. Жизнь мне не мила!»
Её слова жгли, как огонь. Она ставила моих девочек, родных внучек, на одну доску с соседскими! «Это дети вашего сына! Как вам не стыдно?!» — кричала я. Но она лишь махнула рукой: «Дети — это грязь и крики. Хочу пожить для себя. Я и так живу памятью о Тёме, а твои сорванцы мне его не вернут». У меня перехватило дыхание. Как можно так говорить о родных? Тамара СЯ сжимаю кулаки, глядя на её безразличное лицо, и понимаю — моим девочкам нужна только та бабушка, которая их любит.
