**Порыв души**
После развода с женой Дмитрий из деревни перебрался в город. Жалко сына Степана, но терпеть выходки супруги Аграфены было невмоготу. Когда стали жить вместе, Дмитрий вдруг осознал свою ошибку. Аграфена из милой девушки, с которой он встречался год, превратилась в настоящую фурию. Всё ей было не так.
— Дмитрй, вставай, корми скотину! — командовала она на рассвете, сама же была ленива и любила поспать.
Так повелось с первых дней. Аграфена приказывала, Дмитрий подчинялся. А она еще и придиралась: не так сделал, не так убрал, посуду не вымыл, двор не подмел — хоть он и работал, а она и пальцем не шевелила.
— Ты ж видишь, я ребёнка жду, работать не пойду, беречь себя буду и наше дитя.
Когда родился Степан, Аграфена половину забот сбросила на мужа. Ночью к сыну вставать не желала.
— Граня, вставай, ребёнок плачет, — будил её Дмитрий рано утром, а она хоть бы что — спала, хоть из пушки пали.
Прожил Дмитрий с Аграфеной шесть лет и ушёл. Жалко сына, но терпение лопнуло — боялся, что ударит её. Она сама его нарывалась. Уехал к другу в город, подал на развод. Устроился в строительную фирму, даже квартиру получил.
Вскоре женился на коллеге и переехал к ней. Живёт с ней давно. Сына Степана не бросил, алименты платил исправно, общался, а когда тот женился, даже был на свадьбе и подарил им свою квартиру, которую сдавал. Жена сына, Настя, ему очень понравилась.
— Скромная, красавица Настя. Молодец, сынок, хорошую жену выбрал. Не то что я… Взял в жёны Аграфену — вроде красотка, думал, счастье поймал, а оказалось… Сразу после свадьбы и показала себя — злая да ленивая, — размышлял Дмитрий за свадебным столом.
Так Степан с Настей оказались в городе. Они из одной деревни. Настю в жёны сыну предложила Аграфена. Видела, что девушка тихая, скромная, да и красивая, нежная. Степан был на три года старше — пришёл из армии, когда Настя школу заканчивала и в институт собиралась. Но тут появился он, ухаживал красиво, ромашки дарил, конфеты. Поверила в настоящую любовь.
— Какой Степа внимательный! — думала Настя и матери рассказывала, что он ей подарил.
— Дочка, ты впервые влюбилась, потому и кажется всё в розовом свете. Степан весь в мать, в Аграфену. Не хочу, чтоб ты за него замуж шла.
Как в воду глядела. Предложил Степан ей жениться, а она от счастья сразу согласилась. Предложил, но с условием:
— Никуда поступать не поедешь. Нечего там перед другими крутиться, хватит тебе и школы.
У самого было девять классов, вот и не хотел, чтоб жена образованнее была. С первых дней семейной жизни Степан начал попрекать Настю, что она «деревенская курица». Он ж мир видел, в армии служил — считал себя умнее.
Мать предупреждала, что не такой ей муж нужен, но она не послушала. Поняла поздно. Единственная радость — уехали в город от ненавистной Аграфены. Та сразу невестку под каблук поставить решила: с утра гнобила, кричала, «неумехой» обзывала, хоть Настя и старалась. Но Аграфена такая — ничем не угодишь. Сын — вылитая мать.
Настя расстроилась, узнав, что Степан женился на ней не по любви, а по маминому выбору. Её просто выбрали, как смирную овечку. Но когда переезжать в город собрались, обрадовалась — хоть отдельно от свекрови жить будут, может, сердце мужа растопит.
Степан унижал жену постоянно.
— Ты деревенская курица, живёшь благодаря мне в хоромах! — так он называл двушку, подаренную отцом. — Ты даже разговаривать с людьми не умеешь, неловкая! — попрекал он, хоть повода не было.
Степан оказался копией матери — такой же холодный, ленивый, злой и высокомерный. В гостях спокойно при жене флиртовал с другими.
Настя пыталась доказать, что в школе хорошо училась.
— Если б не ты, я бы в институте была! Ты меня не отпустил!
— Правильно сделал! Нечего позориться! — орал муж. В чём позор — она так и не поняла.
Постоянно искал в ней недостатки и так убедил, что сама Настя поверила в свою никчёмность. Особенно терялась, когда он винил её в том, что детей нет. Ходила к врачу, переживала.
— Вы здоровы, дети будут, — сказала врач. — Придёт время — родите.
Но прошло пять лет, а ребёнка не было. Степан работал вахтёром в общежитии, получал копейки, она — маляром. Он считал, что у него трудная работа, а у неё — «кисточкой махать».
Иногда Настя думала:
— Может, и к лучшему, что детей нет. Разве должны они расти в семье, где отец не любит мать, а только унижает? Может, развестись? Но куда я пойду? Ничего не умею. В деревню к родителям не вернусь — дом маленький, братья младшие ещё там. А тут хоть отдельная квартира…
Степан пришёл после смены и сказал:
— Билеты купил. У меня отпуск, поедем к матери в деревню.
Бросил билеты на стол. Настя положила их обратно.
— Зачем на стол? Потеряются! — буркнул он, сунул их куда-то и ушёл.
Через два дня приехали на вокзал. На поезд опоздали, до следующего — пять часов. Перрон пуст — ни пассажиров, ни бабулек с пирожками. Только они двое, сумки на скамейке, и ругань. Неподалёку за кустом сирени стоял парень в железнодорожной форме.
Степан орал злобно, Настя молча глотала слёзы.
— Ты вчера билеты не приготовила? Почему я всё должен делать, если у тебя куриные мозги? Это не повод лишать нас отдыха! Ты должна быть благодарна мне и матери, что мы тебя из грязи вытащили, терпим и кормим!
Настя робко взглянула на него:
— Ты сам билеты забрал и куда-то засунул. Я их больше не видела.
Перед выходом кинулись искать — не нашли. Степан забыл, куда их бросил, вот и опоздали. А отдых… Настя и рада не была — ехать к свекрови. Та сына жалела:
— Бедненький мой, устаёшь на работе, отдыхай!
А неИ только когда поезд уже тронулся, Настя осмелилась впервые в жизни вздохнуть свободно, наблюдая, как мелькают за окном огни чужого города, в котором ей больше не придётся бояться.
