Мама сказала — значит так
— Лена, что ты предпринимаешь? — голос Светланы Петровны дрожал от бурных эмоций. — Как ты можешь оставить мужа за какие-то фантазии?
— Мама, это не фантазии, — устав дать объяснение, Лена оставалась при своих намерениях, собирая вещи в дорожную сумку. — Я не могу больше терпеть Виктора.
— А дети? О них ты подумала, или это просто обезумевший упрямство? — мама перегородила Лене путь к столику. — Машенька уже спрашивает: «Почему папы нет дома?» Что сказать девочке?
— Скажу правду. Папа со мной больше не живёт.
Светлана Петровна схватилась за сердце, опустилась на стул.
— Господи, какие времена! В моё время девушки терпели всё — не только тяжести, но и невзгоды. А вам — после первой же трудности — развод!
Лена прервала действия, держа в руках пальто. Снова этот бесконечный цикл.
— Мам, если бы я сразу начала шуметь, то не пережила бы эти десять лет невыносимых страданий…
— Чем же ты возмущена? — махнула она рукой. — Я с твоим умершим отцом покинула родной дом, страдала, но не уходила от бедности и тревог.
— Папа вёл беспутный образ жизни?
— То, что многих погубило, — пьянство. А пить — не значит быть плохим человеком. Главное — он трудился.
— Папа брал в руки руку и бросал на пол?
— Лена! — Светлана отозвалась с обидой. — Разве я мне такого позволила? Твой отец был хорошим человеком, пусть теперь навсегда останется в раю.
— Хороший человек не полагает, что бить женщину — нормально, мама.
— Вика никогда меня не баловал так!
— Тогда почему я каждый день подвергаюсь его гневу? Когда он трезв, когда пьян. Не важно — недоволен ли, счастлив ли. Просто потому, что может, мать.
— Это невозможно, — мать покачала головой. — Виктор — интеллигент, высшее образование. Инженер!
— Инженеры тоже совершают ошибки, мама.
— Ты виновата, не сглаживаешь проблемы, мама.
Лена резко повернулась.
— Мне виновато, что Виктор меня избивает?
— Не кричи! — Светлана Петровна плотно прикусила губу. — Я не утверждаю, что ты не права. Просто вести себя мудро не всегда просто.
— Мудро, — горько усмехнулась Лена. — Вчера «мудрая» получила удар по лицу за солёный борщ. А позавчера — за то, что телевизор был включён.
Синяк на лице пыталась замазать, но мама заметила. Однако, не проронила ни слова.
— Лена, любовь, — Светлана Петровна смягчалась, — это не только море шаблонных советов. Но подумай о детях. Маше восемь, Петюцеву шесть. Им нужен отец.
— Им нужен отец, не видающий ужаса, — Лена села рядом с матерью на стул. — Когда Виктор снова бьётся, дети прячутся и плачут. Это нормально?
— Дети привыкнут. Растут, понимают.
— Понимают, что папа насчитывает удары, а мать молчит? Что это нормально?
— Поймут, что семья — это всё, что есть. Нужно прощать, а не обвинять.
Лена встала, продолжая упаковываться. Каждое движение давало неприятную боль — синяки внутри всё ещё беспокоили.
— Мам, я живу у Тамары. До того, как найду квартиру, она предложила.
— К Тамаре? — лицо матери исказилось. — К этой разведенной женщине! Она тебя и заманила в эту еруду!
— Никто меня не заманивал. Я сама сделала выбор.
— Выбрала, выбрала! — Светлана встала, проходя комнату. — Тамара морочит тебе голову. Своего не сохранила, теперь других подгоняет.
— Тамара счастлива без мужа. Никуда не подгоняет.
— Счастлива! — саркастично ответила мать. — Одна, как и родом из народа, детей в садике держит допоздна. Не сокровище, конечно, она!
— Чтобы меня не избивали — счастья хватает.
— Лена, думай! — голос матери громко звал. — Тебе тридцать четыре года, как ты теперь кого-то найдёшь? С двумя детьми, без мужа?
— Мам, я не намерена выходить из-под венца. Хочу просто жить.
— Жить без мужа? — голова матери со вздохом качалась. — Женщина без мужа — это не Женщина. Это ведь только половина.
Лена вырвала руку, подошла к окну. Дети внизу бегали, смеялись. Когда она в последний раз смеялась?
— Мама, ответь честно. Была ли ты счастлива с папой?
— Конечно была! — мать ответила слишком быстро. — Мы многое прожили.
— Многое — не означает счастливо.
— Не выдумывай. Счастье — когда семья, дети, дом. А не бред из рекламы.
— Значит, я должна молчать, страдать, смотреть на пьянство — ради того, чтобы быть формально замужней?
— Надо думать о людях. О том, чтоти две девочки покинут Россию без отца.
— А о том, что они видят, как папа меня бьёт — думать не стоит?
— Не при детях же!
— Да, но они уже видели, — Лена села на подоконник. — Вчера Петю спросил: «Мама, ты почему на руке это держишь?» Я сказала: «Упала». Мальчик посмотрел и говорит: «Папа тебя не бил?» Представляешь? Шестилетний ребёнок это понял.
Светлана Петровна замолчала, потом покачала головой.
— Решение всё равно вердиктом не подтверждено. Семью нужно сохранять. Мужчина способен измениться.
— За десять лет он стал только худшим.
— Значит, не умело стирала. Нужно было поддержать…
— Что нужно было? — Лена не выдержала. — Больше молчать? Больше готовить? Лучше одеваться? Мам, я всё это пробовала!
— Не кричи на меня!
— Я не кричу. Хочу, чтобы ты услышала.
Между ними ворвалась Маша.
— Мама, почему вы с бабушкой ссоритесь?
— Мы не ссоримся, солнышко. Просто обсуждаем.
— А почему ты упаковываешь?
— Мы с тобой и Петей на несколько дней уезжаем к тёте Тамаре. Помнишь, она приглашала?
— А папа с нами?
— Нет, он остаётся.
Маша нахмурилась.
— А потом мы вернёмся?
Лена смотрела на дочь, потом на мать. Светлана Петровна молчала, но её взгляд яснее ясного говорил: «Ребёнок страдает».
— Машенька, иди к себе. Поиграй с Петей. Мы с бабушкой скоро договоримся.
Девочка ушла неохотно. Лена закрыла дверь, обернулась к матери.
— Дети привыкнут. Обыденно будет без этих сцен.
— Без отца? — Светлана взорвалась. — Лена, тебе не позволено разрушать семью!
— Мам, мне тридцать четыре. Ты не можешь мне запрещать.
— Могу! Я твоя мать! Пока я жива, я буду защищать тебя от глупостей!
— Защищать от моей попытки выйти из зоны риска?
— От ошибки, которую потом всю жизнь жалеешь!
— Единственное, о чём я жалею, — это то, что не ушла раньше.
Светлана Петровна подошла, взяла Лену за руки.
— Леночка, я понимаю. Но поверь, материнскому опыту. Ты одна не справишься. Детям нужен отец.
— Мам, — Лена осторожно освободила руки, — отец нужен, когда он любит. Не когда один тебя мучает.
— Любовь — это терпение. И понимание. И прощение.
— И синяки, и унижения, и слезы?
— Не драматизируй. Мужчины все такие. Нужно дать выпустить пар.
Лена смотрела на мать.
— Мам, помнишь, как папа отвёл тебя в больницу с переломом радиуса?
— Не было никакого перелома! — резко ответила мать. — Я просто упала.
— Память об этом инциденте осталась в моём сознании.
— Хватит! — мать повысила голос. — Не говори плохо об отце!
— Я не говорю плохо. Просто говорю правду.
— Правда в том, что он трудился, кормил нас. Даёт тебе образование!
— И за это я должна терпеть его пьянство и бездушность?
— Ты должна благодарить!
Лена замолчала. Понимала, что беседа ни к чему не приведёт. Матери всегда было трудно признать ненадёжность своего брака. По её взглядам, семья — это святое, ради чего можно страдать.
— Мам, я уже приняла решение.
— Забудь! — Светлана стояла перед дочерью, как щит. — Я не позволю тебе разрушить жизнь!
— Я не разрушаю. Я спасаю себя и детей.
— Спасаешь?! — фыркнула мать. — От чего? От нормальной жизни?
— От не нормальной. От насилия.
— Насилие, насилие! — Светлана Петровна замахнула рукой. — В наше время такие слова не были известны!
— В ваше время женщины молчали. Страдали. Умирали от болезней.
— Что ты сказала? — мать побледнела.
— Ничего. Извини.
— Нет! Ты же имела в виду меня?
Лена не ответила. Помнила, как мать страдала от недуга, отказалась от врачей. Ждала: «Пройдёт…».
— Мам, я не хочу повторять твою судьбу.
— Моя судьба — это женская норма. Семья, дети, дом!
— Твоя судьба — тридцать лет страха и страданий.
— Неправда! — Светлана заплакала. — Я была счастлива! ЛЮБИЛА твоего отца!
— Любила, мама. Но он тебя не любил. Он тебя растерзал.
— Молчи! — мать вытерла слёзы. — Не говори так!
— Хорошо. Но от Виктора я всё равно уйду.
— Лена, — Светлана схватила руку, — я прошу. Как мать. Не делай этого. Подумай.
— Мам, я думала десять лет. Это достаточно.
— Тогда я с тобой не разговариваю! — мать резко убрала руку. — Не хочешь слушать мать — живи как знаешь!
Она направилась к двери, но остановилась.
— Но запомни: когда станешь одна, дети уйдут, поймёшь, что всё испортила — не приходи жаловаться!
— Не приду.
— И помощь тебе не окажу!
— Не жду.
— Вот и хорошо! — Светлана Петровна хлопнула дверью.
Лена осталась. Села и закрыла лицо руками. Слёзы нешли не сразу — она была слишком уставшей.
Маша снова появилась.
— Мама, почему бабушка ушла такой, как уличный вор?
— Бабушка расстроилась, что мы уезжаем.
— А мы правда уезжаем?
— Да, солнышко. Сегодня вечером.
— Навсегда?
Лена посмотрела на дочь. Маша стояла молча, не понимая.
— Машенька, подойди.
Девочка пришла, Лена обняла.
— Мы уезжаем, потому что я больше не могу жить с папой. Понимаешь?
— Потому что папа кричит?
— Да. И не только кричит.
— А мы его больше не увидим?
— Увидим. Но будем отдельно. Навсегда.
— А бабушка будет к нам приезжать?
— Не знаю. Она сердится.
— Почему?
— Потому что не вникает.
— А я понимаю, — тихо сказала Маша. — Мне тоже страшно, когда папа кричит.
Лена крепче обняла дочь. Вот доказательство. Ребёнок понимает, хотя бабушка пытается отрицать.
— Мам, — категорично сказал Петя, — когда мы поедем к тёте Тамаре?
— Скоро. Собирай вещи.
Дети сразу принялись убирать игрушки. Они ничего не спрашивали, не плачут — доверяли маме.
Лена закрыла последний чемодан. Стояла в комнате, где прожила десять лет. Здесь были счастливые дни, родились дети, надежда на всё, что наладится. Но ничего не получилось. Теперь она уходила, несмотря ни на что.
Телефон звонил. Тамаре сообщила.
— Привет. Когда приедете?
— Привет, Тома. Через час. Мама пыталась меня отговорить.
— О?
— Воспользовалась этим, чтобы укрепиться.
— Молодец. Иногда мамы не понимают, что лучше дочерям.
— Она терпела всю жизнь. Ожидает того же от меня.
— Но ты не она, Лена. У тебя есть выбор.
— Да. И я им владею.
— Правильно. Дети спокойны?
— Да. Они понимают.
— Когда взрослые поступают правильно, дети замечают.
После разговора Лена чувствовала сил. Взяла чемоданы, позвала детей.
У двери оглянулась. Десять лет жизни ушли. Впереди — новая дорога. Тяжёлая, неизвестная.
Мама сказала — женщина без мужа — не женщина. Но мама была неправа. Женщина без мужа — это тоже женщина. Просто свободная.
Лена закрыла дверь. Дети шли рядом. Она сделала выбор. И не будет его менять.
