**Вкус малинового варенья**
Обычно, когда Ваня просыпался по утрам, в квартире уже витал сладкий аромат сырников или оладий. Он заглядывал на кухню, где бабушка возилась у плиты.
— Проснулся? Умывайся давай, садись завтракать, пока горячее. — Бабушка ловко снимала очередной блин со сковородки. Ваня всегда удивлялся, как у неё получалось складывать их в ровную стопку.
Но сегодня на кухне было тихо. Ни шума сковородки, ни запаха блинов, даже чайник стоял холодный. Это было так непривычно, что Ваня на секунду замер, а потом рванул в её комнату.
Бабушка лежала на боку в неудобной позе. Видно, пыталась встать и не смогла.
— Бабуль, что с тобой? — вскрикнул Ваня, бросаясь к ней.
Она медленно приоткрыла один мутный глаз.
— Сейчас… — Ваня осторожно перевернул её на спину. В голове мелькнуло страшное слово — «инсульт». Хотя он знал о нём только из фильмов да разговоров.
Дрожащими руками он набрал «скорую», потом вернулся к бабушке.
— «Скорая» уже едет. Тебя, наверное, заберут в больницу. Нужно собрать вещи. — Он открыл шкаф. На полках аккуратно лежало выглаженное бельё. — Ночнушку возьмём, да? — Он вытащил её, стараясь не помять остальное. — Халат… Извини, что копаюсь в твоих вещах. — Добавил пару трусов из комода и сложил всё у бабушкиных ног.
Ваня собирал вещи, комментируя каждое движение, лишь бы не слышать эту пугающую тишину. Бабушка лежала без движения, одна половина лица будто сползла вниз.
— Что ещё забыл? Тапки? Нет, ты же в них поедешь… Не переживай, если что не взял — я потом привезу. Каждый день буду приезжать… — Собственный голос немного успокаивал. В дверь позвонили, и он с облегчением выбежал встречать врачей.
Суровый доктор «скорой» мельком осмотрел бабушку, проверил пульс и вызвал водителя с носилками.
— Давно так лежит?
— Не знаю. Проснулся — уже так… Я её перевернул. Вы её в больницу заберёте? Я вещи собрал.
Доктор хмуро кивнул.
— Внук? — спросил он.
— Да.
— Выйдем-ка. — Они зашли на кухню. Доктор присел на табурет. — Живёте вдвоём?
— Да. А что?
— Вижу, парень ты не дурак, поэтому скажу прямо. Дело плохо. Инсульт. В её возрасте шансов мало. Если выживет — вряд ли будет прежней. Может, даже говорить не сможет. Готовься к худшему.
Ваня хотел что-то возразить, но в дверь вошёл крепкий водитель с носилками. Такие в кино с поля боя раненых выносят.
Они аккуратно перенесли бабушку, Ваня положил пакет с вещами ей в ноги. Вчетвером спустились с третьего этажа. У «скорой» уже ждала каталка. Пока её загружали, Ваня вбежал в квартиру, схватил телефон и ключи.
Всю дорогу до больницы он держал бабушкину руку. На поворотах её голова болталась, и он придерживал её другой рукой.
— Бабуль, держись, всё будет хорошо… — шептал он. Слышала ли она? Понимала? Он говорил больше для себя. Медбрат сидел рядом с равнодушным видом.
В приёмном отделении было пусто. Бабушку оставили на каталке у стены, а врачей нигде не было.
— Есть тут кто?! — крикнул Ваня в коридор.
Как в дурном сне. Он уже подумал, что больница бросила их, но откуда-то вышел усатый врач и та же медсестра.
— Что орете? Внук? Идите домой, мы её на обследование отвезём.
— Я подожду.
— Ваше дело. — Доктор повёз каталку к лифту.
Ваня догнал их, наклонился к бабушке:
— Я тебя люблю… Всё будет хорошо…
На улице он жалел, что не курит. Бабушка всегда была рядом. Мать он не знал — она сбежала, когда ему было три месяца. Говорили, уехала «за счастьем». Отец исчез ещё раньше.
Но Ване хватало бабушки. Она заменяла ему всех. А он порой грубил, не слушался… Ему казалось, она всегда будет рядом. Врачи просто не знают, какая она сильная.
Измученный, он вернулся в приёмную и наткнулся на того же доктора.
— Как бабушка?
— В полном объёме не восстановится. Поражение мозга серьёзное. Жить будет, но как… Учитесь?
— Заочно, на втором курсе.
— Значит, работаете. Надо сиделку найти, чтобы умела с лежачими обращаться…
— Да, конечно. А к ней можно?
Доктор покачал головой:
— Завтра приходите. И не волнуйте её.
Ваня шёл домой пешком, оттягивая момент, когда придётся войти в пустую квартиру.
На следующий день в обед он приехал в больницу. В палате лежала полная женщина, шурша пакетом с едой. Бабушка казалась чужой — постаревшая, бледная, с тонкими руками поверх одеяла. Неужели за день так можно измениться?
— Как ты, бабуль? Всё будет хорошо… — Он взял её руку. Веки дрогнули, но глаза не открылись.
Перед уходом зашёл к врачу.
— Она ведь поправится?
— Делаем что можем. Но возраст… Самостоятельно она уже не сможет. Сиделку ищите.
Из больницы Ваня поехал на работу. Вспоминал, как они с бабушкой редко расставались. Разве что в походы с классом уезжал или в Питер. И всегда торопился назад, чтобы рассказать ей всё. Обещал, что когда вырастет — свозит её. Она нигде не была, кроме Москвы, куда ездила за дефицитом в лихие девяностые…
На третий день кровать бабушки была пуста.
— Ночью умерла, — равнодушно сказала соседка, продолжая жевать.
Ваня вылетел из палаты. Доктор выдал справки, что-то говорил про ритуальные услуги. В голове гудело: «Её больше нет». А он только вчера договорился о сиделке…
В кармане зазвонил телефон.
— Петров, ты где?! — орал начальник. — Три дня на похороны. Не явишься — уволю.
— Да увольте, — бросил Ваня и отключился.
Он шёл, не видя ничего вокруг. Мир будто потускнел.
Соседка во дворе остановила его, разохалась, посоветоваИ тогда Ваня вдруг понял, что малиновое варенье теперь будет напоминать ему не только о бабушке, но и о Кате, которая научила его снова чувствовать вкус жизни.
