Мужчина моей мечты бросил жену ради меня, но я и представить не могла, чем это обернётся.
Я грезила о нём ещё со студенческой скамьи, когда жила в крохотном городке под Нижним Новгородом. Это была любовь слепая, безрассудная, та, что лишает рассудка и стирает все границы. Когда он наконец заметил меня, я потеряла последние остатки разума. Случилось это через годы после выпуска — судьба свела нас в одной адвокатской конторе. Одна профессия, общие темы — мне казалось, это не просто совпадение, а знак свыше, моя сказка, вот-вот готовая стать былью.
Он виделся мне совершенством, мужчиной из грёз. То, что у него была жена, в юности меня не смущало — я не ведала, каково это, когда рушится семья, не понимала боли, что скрывается за такими историями. Я ни капли не раскаивалась, когда Артём оставил супругу ради меня. Кто же знал, что этот выбор обернётся для меня такой мукой? Народная мудрость права: на чужом горе своё счастье не построишь.
Когда он выбрал меня, я парила в небесах, готовая простить ему что угодно. Но в быту он оказался далёк от идеала. Его разбросанные вещи заполонили квартиру, мытьё посуды он считал ниже своего достоинства, и весь домашний уклад лег тяжким грузом на мои плечи. Я закрывала на это глаза — любовь ослепляла, делала меня покорной, будто лишённой воли.
О своём прежнем браке он забыл мгновенно, словно стёр его из памяти. Детей у них не было, а свадьбу, как он признался, устроили её родители. «С тобой всё иначе, ты — моя судьба», — шептал он, и я таяла. Моё счастье было ярким, но коротким, как вспышка зарницы. Всё изменилось, когда я узнала, что беременна.
Сначала Артём светился от счастья — ребёнок, его ребёнок! Мы устроили пышное застолье, позвали родню, друзей. Тост за счастье, за здоровье малыша — тот вечер остался в памяти тёплым пятном, островком света перед грядущей тьмой. Я не жалею о нём, но после той ночи моя слепая любовь стала угасать, как свеча на сквозняке.
Чем больше рос живот, тем реже я видела Артёма дома. Я ушла в декрет, и наши встречи свелись к поздним ночам. Он засиживался на работе, пропадал на корпоративах. Сначала я терпела, но вскоре это стало невыносимым. Быт превратился в каторгу: я, едва передвигаясь, натыкалась на его разбросанные носки и рубашки, будто на доказательства моей же глупости. Я спрашивала себя: не рано ли мы завели ребёнка? Любовь проходит, я знала, но не думала, что она испарится так быстро.
Он всё ещё приносил цветы, конфеты, но мне нужно было другое — его присутствие, поддержка, тепло. А потом правда открылась. Случайный разговор с коллегами раскрыл мне глаза: в отдел взяли новую девушку, бойкую, молодую. Штат и так был перегружен, а мой декрет поставил всех в тупик. Совпадение? Я не знала, та ли это, но Артём явно завёл роман. Его жизнь теперь состояла из «дел», «встреч» и «срочных переговоров». Однажды я нашла в его кармане записку с чужими инициалами. Сердце сжалось, но я молча сунула её обратно, делая вид, что ничего не заметила. Страх остаться одной на седьмом месяце сковал меня.
Он стал ворчать, что я «вечно не в духе», а каждая ссора заканчивалась его усталым вздохом, будто я ему в тягость. Я боялась заговорить откровенно — знала, что это конец. И он настал. Самые страшные слова, что я слышала: «Я не готов к детям. У меня есть другая». Как он это произнёс — не помню, в ушах звенело, мир разваливался. Казалось, сойду с ума от боли и стыда.
Но я нашла в себе силы. Подала на развод, хотя каждое слово в заявлении резало по сердцу. Он не ожидал, что я решусь, что выкину его вещи уже на следующий день. Слава богу, квартира была съёмной — делить её не пришлось.
— А ребёнок? Подумай о нём! Как ты одна справишься? — бросил он напоследок.
— Справлюсь. Буду работать удалённо. Родители помогут. Мама всегда говорила, что ты ветреный, надо было слушать, — отрезала я, захлопнув дверь.
Ответственность за сына дала мне стержень, о котором я и не подозревала. Сама бы я не ушла, но ради него — смогла. Его предательство было таким низким, что я вычеркнула Артёма из жизни, будто его и не было. Глаза открылись, и я увидела его настоящего.
Первые месяцы после развода, включая роды, были адом. Я вернулась к родителям в соседний город — они встретили меня с распростёртыми объятиями, особенно радуясь внуку. Иногда я тосковала по Артёму, но гнала эти мысли прочь. В глубине души знала: я поступила правильно и дам сыну всё, что в моих силах.
Как только окрепла, взялась за работу — переводила договоры на дому. Были месяцы без денег, но родители поддерживали, пока я не наработала клиентуру. Сын рос, годы летели незаметно. Я осознала это, когда поняла, что ему нужна своя комната. Родители не хотели нас отпускать, но я мечтала о самостоятельности — своём кабинете, его учебном уголке. К тому времени я могла снять жильё.
Жизнь наладилась. Детсад сменился школой, первый класс — пятым, и я впервые за долгие годы почувствовала покой. Но тут он вернулся. Наш городок тесен, а в юридических кругах все на виду. Артём нашёл меня без труда. Как я жалела, что не уехала дальше! Он заявил, что «нагулялся», что сожалеет о прошлом, что был «глуп и молод». Умолял познакомиться с сыном, которого даже не видел.
По закону он имеет право на встречи, и если захочет — добьётся. Но одна мысль об этом леденит душу. С той встречи прошло несколько недель. Я сказала, что подумаю, но в голове хаос — я не верю ему и не хочу подпускать к сыну. Может, это моя расплата? За то, что увела его у жены? Я всерьёз думаю уехать в другой город, чтобы спасти нас от прошлого, которое снова стучится в мою дверь.
