«Я решился…»: как одни блины перевернули мою жизнь
В тот вечер Катя, устав после работы, развалилась на диване и включила телевизор. Ничто не предвещало изменений, пока в дверь не постучали. Удивлённая, она подошла открыть.
На пороге стоял её сосед — обычно весёлый, слегка небрежный, но всегда обаятельный Дмитрий. Но сейчас он был другим: костюм, бабочка, цветы. В глазах — решимость, а улыбка чуть виноватая.
— Катя… Я решился на самое важное в жизни, — начал он, сглатывая комок в горле.
Она замерла, не понимая, что происходит.
Их история началась давно — ещё в общаге, где Катя жила с подругами, только поступив в институт. Единственное, что она умела готовить идеально, — это тонкие, почти прозрачные блины. Мамин рецепт, освоенный ещё в школе, стал её спасением.
Сначала подруги смеялись: «С такой едой не выживешь!» — но быстро поняли, что ошибались. Блины стали воскресной традицией: дёшево, сытно, а главное — с душой.
Как-то в воскресенье на кухню забрёл Дмитрий — тот самый балагур, за которым бегали все девчонки с этажа. Но сейчас он казался другим — словно малыш, тоскующий по дому.
— Ого, как пахнет! Блины с ванилью? Лет сто не ел нормальных, — восторженно сказал он, устроившись на подоконнике.
— Угощайся, — улыбнулась Катя.
Он ел молча, потом говорил — много и горячо. Она слушала. И с каждым словом он становился ей ближе. Оказалось, под маской весельчака скрывался парень из большой семьи, который ночами подрабатывал, но всё равно не терял улыбки.
Когда блины закончились, он виновато потупился:
— Прости… Оставил вас без ужина…
— Пустяки. Сейчас ещё напеку, — махнула рукой Катя.
На следующий день Дмитрий принёс муку и бутылку масла. Потом — варенье, сметану, а затем и друзей. Блины стали праздником для всей общаги. Парни чинили розетки, таскали сумки, помогали с конспектами. Девушки — пекли, обнимали, спасали от одиночества.
Так и началась их любовь — с блинов, пахнущих домом.
Прошли годы. Общага осталась в прошлом, как и студенческие подработки, страхи и хвосты. Но чувства выросли, окрепли. Они вместе уже десять лет. Воспитывают сына — Степана. Дмитрий стал той самой опорой, за которой Катя чувствовала себя в безопасности. Что бы ни случилось — он находил выход. Шуткой, объятиями, любовью.
Даже если ссора вот-вот разразится, он хватает её за руку, вспоминает дурацкий анекдот или говорит: «Конечно, я виноват — как обычно!» — и она уже смеётся, не в силах сердиться.
…В тот вечер, когда он стоял в костюме и с розами у её дверей, он молча опустился на колено.
— Катя… Выходи за меня? И в горе, и в радости… с блинами и без… навсегда?
Она не верила своим ушам. Потом прижалась к нему и прошептала:
— Да…
С тех пор по воскресеньям они пекут блины для Степана. По очереди. По старой доброй традиции. А Дмитрий всё шутит:
— Я сначала влюбился не в тебя, а в твои блины. Потом — и в тебя. Но не ревнуй, ты всё равно вкуснее!
Слово он сдержал. Научился печь — под присмотром тёщи. И надо признать: блины у него выходят волшебные. Степан съедает по восемь за раз. А Катя смотрит с любовью и думает:
«Главное в жизни — найти того, кто превратит даже обычные блины в праздник».
