**Дневник. Моя страшная тайна: Витя узнал правду, но не ушёл**

Всё было предопределено задолго до меня. Я выросла в глухой деревеньке под Брянском, где судьбу девушки решали родители. Меня с пелёнок прочили в жёны Викторя — сыну отцовского друга. Он был старше меня на четыре года, крепкий, работящий, с тихим нравом. Казалось, идеал мужа.

Наши отцы дружили с молодости, вместе ставили дома, держали скот, и верили, что дети продолжат их путь. Витя и правда был таким: окончил училище, строил дом, пахал наравне с отцом. Всё шло как надо. Но однажды он объявил, что уезжает на курсы агрономов в Курск. Это было неожиданно. В ночь перед отъездом он спросил: «Ты дождёшься, Любушка?» Я молча опустила глаза. Но именно тогда между нами впервые случилась близость. Хотя… любви в моём сердце не было.

Витя писал письма. Я отвечала. Первый год. На второй — подала документы в колледж в Орле. Мечтала о телевидении, яркой жизни. Не поступила. Зато встретила Серёжу — красивого, нагловатого, городского. Прожили с ним три месяца. Он сказал: «Остыл». Я ушла. Приютила подруга. А потом пришло письмо: Витя вернулся. Я поехала в деревню, не зная, что делать, но жажду хоть какой-то опоры.

Но вместо покоя я узнала, что беременна. Срок уже не позволял прервать беременность. Решила: рожу — потом разберусь. Никому не сказала. Через неделю Витя позвал посмотреть достроенный дом. Я осталась. Через месяц — свадьба. Всё шло будто по накатанной. Только живот рос слишком быстро. «Богатыря растим!» — смеялся Витя. Я настояла на родах в городе, чтобы скрыть срок. Наш Ванюшка родился здоровым. Он стал моим светом.

Витя принял его как своего. Работал не покладая рук, целовал нас на ночь. Любви к нему я не чувствовала. Лишь благодарность. И страх. Боялась, что правда разрушит всё. Сделала аборт. Потом ещё один. Всего — три. Тайно. Поставила спираль. Не могла рисковать.

Но судьба рассудила иначе.

Ванюшке было шесть. Лето. Он уехал на велосипеде за околицу. Не справился с управлением — рухнул в старый колодец. Ржавая арматура пробила бок. Я кричала, словно сама истекала кровью. Витя примчался первым. Вытащил его, нёс на руках до «скорой». Глаза его были мокрыми. Тогда я впервые поняла, как сильно он любит нашего сына.

А потом грянуло.

«Почему вы скрыли, что ребёнок не ваш?» — спросил врач. Нужно было переливание, но ни моя кровь, ни Витина не подходили. Группа редкая. Я прошептала: «Ваня не его сын…»

Витя молча вышел. Я подумала — навсегда. Но он вернулся: «Где его отец?» — «В Орле. Сергей. Но…» — «Хватит. Надо спасти сына. МОЕГО сына!» — и он умчался.

Он нашёл Серёжу. Тот приехал, сдал кровь. Попросил только не говорить жене. Мы согласились.

Ваня выжил.

Сергей исчез. А я… внезапно полюбила Витю. Безумно. Так, как не любила никого. Он знал. Всё знал. «Я видел в нём своё. Потому что растил его. Потому что он зовёт меня папой. Не Серёжку».

Я захотела родить ему ребёнка. Но аборты лишили меня этого шанса. Тогда Витя сказал: «Давай возьмём того, кому не хватает семьи». Мы усыновили мальчика из приюта — Алёшку. Через два года случилось чудо — я забеременела. Наша Лиза — наше солнышко.

Теперь у нас покой. Тепло. Но иногда ночью мне снится, как я бегу по больничному коридору с криком: «Мой сын умирает!» Проснусь — а он тут. Мужчина, который простил. Который не ушёл. Который спас меня.

Жизнь не прощает ошибок. Но иногда даёт шанс за них заплатить. И если ты его не упустишь — она может быть милосердной.