**Дневник**
Почему-то все думают, что если я пенсионерка, то обязана посвятить себя внукам? Разве в мои годы нельзя мечтать о личной жизни? Этот вопрос вертелся у меня в голове, пока я смотрела на обиженное лицо дочери, требующей, чтобы я бросила всё ради её детей. Но я больше не жертва.
— Мам, можно нам с детьми пожить у тебя недельку? — умоляла Марина, развалившись на диване в моей московской квартире. Лицо перекошено, будто вместо чая выпила уксус.
Я даже не обернулась, продолжая втирать крем в кожу перед зеркалом.
— А с чего это вдруг? — бросила я сухо. — У тебя муж, свой дом. Детей рожала по своей воле, вот и справляйся сама!
— Я валюсь с ног! Хоть бы поспать нормально! Ты же свободна! — заныла она.
— А ты в декрете! — резко повернулась я. — С чего ты взяла, что моя пенсия — твой бесплатный нянькин пропуск?
— Это твои внуки! — вспыхнула Марина.
— Твои и Дмитрия! — повысила голос я. — Марш домой! Муж с работы вернётся, а ты даже ужин не приготовила, небось.
— Он вечно на работе! — взвизгнула она. — Приползёт ночью и сразу спать! А я одна с двумя малышнёй! Пусть бы неделю без меня пожил — я бы у тебя отоспалась!
— Вызвать такси, дорогая? — равнодушно протянула я. — Дети накормлены, их только уложить. И мужа накорми — он тоже человек.
— Сама справлюсь! — фыркнула Марина, швыряя в сумку детские вещи. — Бабушка! Всем невдомёк, а эта в свои шестьдесят свидания устраивает! Позорище!
Я не выдержала.
— Как ты смеешь?! — мой крик разбудил годовалую Соню, а четырёхлетний Алёшка испуганно притих. Опустив голос, прошипела: — Я тебя и Кирилла одна поднимала! Отец сбежал к очередной дуре, пока ты в пелёнках была! Кирил хоть детей на меня не вешает! Да и я родителей не донимала — хоть они и жили через улицу!
Она уже открыла рот для новой тирады, но тут зазвонил телефон: такси подъехало. «Вали к своим ухажёрам, раз семья тебе в тягость!» — швырнула она на прощание, хлопнув дверью.
Я вернулась к зеркалу. Пора наносить макияж — вечером ужин с Владимиром в «Пушкинъ». Я знаю, что делаю. Двадцать лет в салоне красоты не прошли даром. В 1992-м родился Кирилл, в 1997-м — Марина. Когда дочке не исполнилось и года, муж признался, что ждёт ребёнка от маникюрши. Собрал вещи и исчез. Потом ещё два брака, ещё дети — алиментов не дождёшься. Родители стыдились помогать — они сразу сказали, что из Виктора мужчина никудышный. Хорошо, хоть квартиру не отсудил.
Кирилл пошёл в школу, Марину в сад устроила только в три года. Выручала подруга-косметолог: подкидывала пробники элитной косметики, и я с грудной Маринкой на руках бегала по клиенткам. Когда родители узнали о разводе, отчитали за гордость, но стали подкидывать деньги. Я брала только в крайнем случае.
Потом устроилась уборщицей в салон. Хозяйка заметила, что я разбираюсь в кремах, и посоветовала пойти на курсы. Выучилась на визажиста, стала её правой рукой. Кирилл вырос, женился, живёт с женой и двумя детьми в ипотечной двушке. Когда родители умерли, их дачу под Питером я отписала Марине — Кирилл махнул рукой: «Пусть будет, только на Диму не оформляй, вдруг что».
В 58 лет случился микроинсульт. Очнулась с мыслью: хватит надрываться. Ушла из салона, беру редкие заказы на дому. Сейчас мне 62. Встречаюсь с Владимиром — вдовцом, бывшим военным. У него своя трёшка в Одинцово, но мы пока не спешим съезжаться. Главное — есть чувства. После череды неудачных романов я это заслужила.
Но Марина! Выскочила замуж в 20, родила погодков. Это её идея была — рожать сразу, хотя Дима предлагал подождать. А теперь ноет: «Мама, я не высыпаюсь, ты же свободна!» Думала, материнство — это прогулка по Арбату? Дима вкалывает на двух работах, а ей, видите ли, спать до десяти хочется!
В ресторане, когда Владимир рассказывал про рыбалку, зазвонил телефон. Пол-одиннадцатого — не к добру.
— Мам, ты вообще себя слушаешь?! — шипела Марина. — Внуков бросила ради какого-то старика! Я с ума схожу! Ты даже не предложила помочь!
— Ужин Диме сделала? — спокойно перебила я. — Опять доширак?
— Какая разница?! — взорвалась она.
— Разница в том, что он пашет, а ты даже суп сварить не можешь, — холодно ответила я.
— Тебе плевать на меня и детей, да?! — завопила она.
— Мне жаль Диму и внуков, — отрезала я. — Моя вина, что вырастила эгоистку. Не звони, пока не научишься ценить тех, кто ради тебя горбатится.
Разговор окончен. Владимир смущённо ковырял вилкой салат.
— Может, слишком жёстко? — осторожно спросил он.
— Жёстко? — я отпила вина. — Почему-то все ждут, что бабушка обязана забыть о себе. Не обязана. Если не научила её быть матерью тогда, попробую теперь. Жалко? Нет. Жалеть надо тех, кто рядом с ней.
**Вывод:** Дети — не индульгенция для родительской жизни. Иногда строгость — единственный способ научить их ответственности.
