В тихом городке под Рязанью, где берёзовые рощи шепчутся с ветром, Алина и её муж Денис отправились на выходные в родительский дом его отца и матери. Нужно было помочь с посадками и привести в порядок заросший сад. Алина, привыкшая к шуму города, не особо радовалась поездке, но ради мужа согласилась. Однако утро в деревне началось с удара, перевернувшего её мир.

Проснувшись на скрипучей кровати, Алина не нашла рядом Дениса. Она умылась, накинула лёгкую кофту и вышла во двор. Муж уже работал на грядках, а родителей его не было видно. Решив помочь, Алина пошла за лопатой, обходя дом, и вдруг застыла, будто поражённая молнией. Из-за угла доносились голоса свёкра и свекрови — и говорили они о ней. Прислушавшись, она почувствовала, как ледяной холод разливается по венам.

Отношения с родителями Дениса всегда были напряжёнными. Свекровь, Галина Степановна, женщина с тяжёлым нравом, и только отец Дениса, Виктор Петрович, мог сгладить её острые углы. Перед свадьбой Денис предупредил Алину: «Мать у меня — ещё та фруктовка». Тогда Алина, ослеплённая любовью, отмахнулась, думая, что справится. Но ошиблась.

Как только молодые поженились и переехали в квартиру, подаренную родителями мужа, Галина Степановна развернула настоящую войну. Она могла ворваться в их дом на рассвете и начать «наводить порядок», перекладывая вещи Алины и ругая её хозяйство. Или тащила невестку на рынок, чтобы «купить Дениске свежего творожка». Порой она сидела у них целыми днями, следя за каждым шагом. Жить под таким присмотром было невыносимо, тем более родители Дениса жили в соседнем подъезде. Если Алина с Денисом пытались отдалиться, свекровь закатывала истерики, обвиняя их в чёрной неблагодарности, пока не выбивала извинения.

Алина терпела: квартира принадлежала родителям мужа, а её собственный домик — старый, без удобств, на окраине — пустовал. Они с Денисом сделали ремонт, частично на деньги её родителей, и начали семейную жизнь. Молодые мечтали о детях, но Алина хотела сначала обзавестись своим жильём. Они копили, но деньги росли медленно. Денис предлагал продать её дом: «Хоть и старый, но в городе. За него дадут прилично». Алина медлила — её угол давал ей чувство защищённости. Она обещала подумать.

— О чём тут думать? — настаивал Денис. — Продадим, купим квартиру, родим ребёнка. Ты разве не хочешь детей?

Алина работала в логистической фирме и ждала повышения, но не говорила об этом мужу, зная его склонность обижаться по пустякам. Она взяла отпуск, чтобы съездить в свой дом, разобрать вещи и принять решение. Но Денис опередил её: «На выходных едем к родителям, надо помочь».

— Какая помощь? — попыталась возразить Алина.

— Да ерунда — покопаем, посадим, приберёмся, — отмахнулся он. — Не бойся, не одна будешь. За неделю управимся, потом шашлыки. Собирайся, выезжаем завтра в пять утра.

— Почему так рано? — ахнула она.

— А что, день терять? — усмехнулся Денис. — Весна же!

В машине Алина задремала под рокот мотора. Разбудил её резкий голос свекрови: «Чего разлёглась? Вылезай, дай матери сесть!» Алина, ещё сонная, попыталась объяснить, что её укачивает сзади, но Галина Степановна уже заняла место рядом с сыном, а её грубо оттеснили назад. В деревню она приехала с ноющим животом и дрожащими руками. Свёкор, косясь на неё, держался поодаль.

— Смотри, какая недотрога! Прикидывается больной, лишь бы не работать, — бросила свекровь. — Из-за неё трижды останавливались, сколько времени потеряли!

Алина, бледная как мел, еле добежала до угла, чтобы её вырвало. Вернувшись, она попросила Дениса: «Мне плохо, пойдём в дом». Свекровь что-то проворчала, но Денис увёл жену в комнату. Ей дали час полежать, а потом вручили тяпку и отправили в огород.

Жара, голод и усталость измотали Алину. Руки дрожали, спина ныла. Она потеряла счёт времени, но заметила, что обед давно прошёл, а её никто не позвал. Слышала, как свекровь звала Дениса и свёкра в дом, но про неё словно забыли.

— Мы сегодня будем есть? — спросила она Дениса, когда тот появился.

— О, очухалась! — хмыкнул он. — Всё съели. Ты же со своим желудком маялась, кто знал, что оклемаешься. Чай с сушками есть, новый обед завтра. Мать спать легла.

Алина онемела. Ни спасибо, ни капли заботы. Она легла спать в одежде, чувствуя себя чужой. Ночью Денис разбудил её, виновато улыбаясь.

— Прости, я не хотел, — сказал он, протягивая пакет. — Соседка пирожками угостила, я тебе оставил. Не мог же я свою девочку голодной оставить.

— Поставь чайник, — буркнула Алина, откусывая пирожок. Она простила, но осадок остался.

Утром она проснулась одна. Денис уже работал в саду, а родителей не было видно. Алина пошла за лопатой и за углом услышала голоса свёкра и свекрови. Их слова вонзились в сердце, как лезвие.

— Денис сказал, что Алина согласна продать свой дом, — начала Галина Степановна.

— Ну и пусть, нам-то что? — отозвался свёкор.

— Как что?! Это несправедливо! Она продаст свою лачугу, будет жить за счёт Дениса, а деньги пропьют. Квартиру купят, он будет платить, а собственность — общая. Квартиру надо на меня записать!

— Ты загнула, — хмыкнул свёкор.

— А если развод? Или она родит, и нашему Денису ничего не достанется! Эту Алину надо держать в ежовых рукавицах. Недокормили её, бедняжку! А должна была встать да обед на всю семью приготовить, а не шляться где попало!

— Так ты сама её в огород отправила, — заметил свёкор.

— А ты видел, что она там натворила? Всё переделывать! — не унималась свекровь. — Если Денис меня не послушает, пусть валят из моей квартиры!

Алина стояла, как громом поражённая. ССобрав волю в кулак, Алина развернулась и твёрдым шагом пошла к машине — пора было покончить с этой игрой.