Тайна, которая развалила нашу семью…
Вечер в их уютной московской квартире был тихим, лишь аромат жареной картошки витал на кухне. Татьяна мешала сковородку, когда в дверях возник её муж Артём. Лицо его пылало, как самовар перед гостями. «Опять?!» — выпалил он, с трудом сдерживаясь. «Что опять?» — удивилась Татьяна, откладывая ложку. «Твоя матушка умудрилась написать мне! И знаешь, что? Очень занятные новости!» — прошипел он с ядовитой усмешкой. «Ну и что она написала?» — подняла брови Татьяна, недоумевая. «Не прикидывайся! Ты же в курсе! Когда ты собиралась мне рассказать?» — Артём смотрел на неё с таким жаром, что у Татьяны внутри похолодело. «Да о чём ты? Я правда не понимаю!» — воскликнула она, но в голосе уже дрожала тревога.
«Опять твоя мать лезет, куда не просят! Неужели я не могу съездить с семьёй в отпуск без её благословения?» — Артём уже почти орал. Татьяна замерла, будто провалилась в лёд. «Можешь, — ответила она ледяным тоном. — Без неё. И без нас». — «Это ещё что за загадки?» — Артём шагнул ближе. «А что за дикая неприязнь к моей маме? Она для нас горы свернула!» — голос Татьяны сорвался.
Они с Артёмом прожили вместе десять лет. Их семья — двое сыновей, восьми и пяти лет, и семилетняя дочь Алиса — казалась нерушимой. Но тень вечных стычек с тёщей, Верой Семёновной, висела над ними, как дамоклов меч. Вера Семёновна жила через два квартала и была для Татьяны не просто матерью, а палочкой-выручалочкой. Когда родились старшие, она бросила всё — нянчила, готовила, убирала. Благодаря ей Татьяна не застряла в декрете с Алисой, выйдя на работу почти сразу. А когда покупали квартиру, Вера Семёновна отдала свои сбережения на первый взнос, даже не пикнув о возврате. Летом дети гостили у неё на даче, а она пичкала их ватрушками и новыми игрушками. Но Артём видел в этом не помощь, а вечное вмешательство.
«Горы свернула? — взорвался он. — А я что, болтался без дела? Забыла, как я ночами пахал, чтобы выплатить ипотеку? А твоя мать вечно лезет со своими советами!» — «Какие советы? — вспыхнула Татьяна. — Она нас вытаскивала, когда мы тонули! Без неё я бы с тремя детьми свихнулась!» — «Я же говорил, что третьего не потянем! — напомнил Артём. — Упреждал, что будет ад, что квартира тесная. Но ты настояла!» — «И что, Алиса тебе лишняя? Ей семь лет, а ты до сих пор коришь меня за неё?» — Татьяна едва не задохнулась от обиды.
«Я не про это! — огрызнулся Артём. — Я про то, что твоя мать везде! Ты к ней бегаешь, она к нам приходит, будто мы сами ничего не можем. Это наша семья, Таня! А она — как третий родитель, которого я обязан терпеть!» — «Это моя мама! — крикнула Татьяна, чувствуя, как слёзы подступают. — Она нас любит, обожает детей. А ты ставишь ей это в укор?» — «Вот в том-то и дело! — рявкнул Артём. — Она не член нашей семьи, а ты этого не видишь!»
Разговор упёрся в стену. Татьяна попыталась свернуть: «Ладно, скажи, что плохого, если мама поедет с нами в Сочи? Она посидит с детьми, а мы сможем побыть вдвоём». Артём усмехнулся: «Вдвоём? С твоей мамой за спиной? Нет уж, катитесь без меня. Вам с ней и без меня замечательно». — «Ты серьёзно? — Татьяна опешила. — Не хочешь гулять со мной по набережной, смотреть на море?» — «Не хочу, — отрезал он. — Поезжайте, а я останусь. И подам на развод».
Слово «развод» грянуло, как гром среди ясного неба. «Ты шутишь?» — прошептала Татьяна. «Я устал, — холодно бросил Артём. — Твоя мать для тебя важнее. Езжай с ней, раз так её любишь». — «Ты не посмеешь!» — выкрикнула она. «Увидишь», — кинул он и вышел, хлопнув дверью. Татьяна стояла, словно вкопанная, а запах горелой картошки наполнял кухню.
Она надеялась, что это просто буря в стакане, что Артём остынет. Уезжая в Сочи, Татьяна взяла младших, оставив старшего сына с отцом — тот сам отказался ехать. Она верила, что за две недели всё утрясётся. Но, вернувшись, не нашла ни Артёма, ни сына. На столе лежала записка: «Подал на развод. Жди повестку». Сердце ёкнуло. Она схватила телефон и набрала его номер. «Где мой сын?» — прошипела она, хотя хотела крикнуть: «Как ты мог?!» — «На рыбалке, у моей мамы, — спокойно ответил Артём. — Мы с ней так души не чаем». В его голосе звенела язвительность.
Татьяна опустилась на стул, глядя на пустую кухню. Она вспоминала, как Вера Семёновна всегда была рядом, как помогала, как радовалась внукам. А теперь её любовь к матери стала причиной развала семьи. Артём ушёл, забрав сына, а она осталась с двумя детьми и щемящей пустотой внутри, не зная, как жить дальше. То самое сообщение от тёщи, которое он так и не показал, стало лишь спичкой, подожжённой под пороховой бочкой их брака…
