«Мать сидит у меня на шее» — от этих слов мороз пробежал по коже.
В тихом городке под Красноярском, где ветер воет, как недовольная теща, моя жизнь внезапно перевернулась. Я, Татьяна Ивановна, женщина с душой, полной доброты, получила удар, от которого до сих пор тяжело дышать.
### Жизнь в одной берлоге
Так сложилось, что в моей скромной трешке на окраине поселились мой сын Денис с женой Надеждой и их детишками. Молодые заселились почти сразу после свадьбы, и я, как добрая мать, распахнула перед ними дверь. Вместе мы радовались их первым шагам, вместе переживали детские сопли и ночные концерты.
Надя, моя невестка, благополучно отправлялась в декрет с первым, вторым, а потом и третьим ребенком. Мы с ней чередовались на больничных, когда детвора болела. Квартира превратилась в вечный круговорот: плита, швабра, стиралка, детский гомон. Отдых? Какое красивое, утраченное слово.
### Пенсия — иллюзия свободы
Я ждала пенсии, как манны небесной. Календарь пестрел крестиками, но долгожданный покой продлился всего полгода. Каждое утро я отвозила Дениса и Надю на работу, кормила внуков кашей, таскала их в садик и школу. С младшей, Марусей, мы гуляли в парке, где ветер продувал насквозь. Потом — домой: суп, тряпка, глажка. А вечером ещё и на кружку по музыке отвезти.
Мой график был расписан, как у генерала перед парадом. Но между делом я успевала вышивать и читать — это были мои островки спокойствия в океане обязанностей.
### Удар ниже пояса
Однажды вечером пришло сообщение от Дениса. Я открыла его — и земля ушла из-под ног. «Мать сидит у меня на шее, а мы ещё и на её таблетки тратимся». Эти слова впились в сердце, как гвоздь. Сначала я подумала — шутка. Потом выяснилось, что сын отправил это не мне. Но поздно — фраза уже въелась в душу.
Я сказала Денису, что прощаю, но жить вместе больше не смогла. Боль не утихала, а его слова звенели в ушах, как фальшивая нота.
### Горькая правда
Как он мог? Я клала в общий котёл каждую копейку своей пенсии. Лекарства? Почти все получала бесплатно. Но сын, видимо, видел во мне нахлебницу. Я не устроила скандала — просто сняла крохотную комнатушку в другом конце города и съехала, объяснив, что мне так комфортнее.
Аренда съедала почти всю пенсию. Жить стало туго, но гордость не позволяла вернуться. Вспомнила, как перед выходом на пенсию купила ноутбук. Надя тогда крутила у виска: «Татьяна Ивановна, вам это зачем? Вы ж не разберётесь». Но я разобралась! Помогла племянница подруги — объяснила азы.
### Новый путь
Я стала фотографировать свои вышивки и выкладывать в соцсетях. Попросила бывших коллег порекомендовать меня. И — о чудо! — через неделю хобби начало приносить деньги. Небольшие, но надежду. Я больше не чувствовала себя обузой.
Через месяц ко мне заглянула соседка. Попросила научить её внучку вышивать. Девочка, Полина, стала моей первой ученицей. Потом пришли ещё две. Родители платили щедро, и жизнь заиграла новыми красками.
### Одиночество или свобода?
С Денисом и его семьёй почти не общаюсь. Видимся на праздниках, но былой близости нет. Душа успокоилась, но иногда сердце сжимается. Я не жалею. Теперь я живу для себя, а мои вышивки — это не просто узоры, а символ новой жизни.
