Наташ, ты не поверишь! Ирина, обычно невозмутимая, сейчас говорила срывающимся голосом, такое в голове не укладывается!
Что случилось? Наталья Ивановна приподняла бровь, удивлённая горячностью подруги.
Нет, по телефону не буду. Я рядом, зайду.
Ну заходи, Наталья кивнула, любопытство разгоралось.
***
Ну, давай, выкладывай! торопила она, усаживая гостью за стол, где уже дымился яблочный пирог, стояли две расписные чашки и заварной чайник с душистыми травами.
Даже не знаю, с чего начать, Ирина задумалась.
С самого начала, подсказала хозяйка.
Ладно
Ирина замолчала, собираясь с мыслями, и наконец спросила:
Помнишь, у нас в детской поликлинике работала Людмила Петровна?
Соколова? Конечно! Чудо-доктор! Моего Ваню спасла, оживилась Наталья, да и не только его! Сто случаев знаю, когда она ребятишек буквально с того света вытаскивала! Все к ней шли, на дом звали никому не отказывала. Золотой человек!
Вот-вот, вздохнула Ирина, и моя Машенька ей жизнью обязана. Если бы не её внимательность, беды бы не миновать.
А что ты вдруг про неё вспомнила? Наталья нахмурилась, она же давно на пенсии. В церковном хоре пела, я её там видела.
ПЕЛА, поправила Ирина, умерла
Что?! Да я же с ней недавно говорила бодрая, улыбчивая Неужели сердце?
Почти восемьдесят было, но здорова.
Тогда как?
Родные детки постарались, с горечью проговорила Ирина, в могилу свели. В прямом смысле.
Да брось! Наталья ахнула.
Увы Лицо Ирины окаменело, в глазах беспомощность.
***
Людмила Петровна Соколова, тогда ещё просто Люся, вышла замуж за курсанта лётного училища, только получив диплом мединститута. Естественно, поехала за мужем Сергеем к первому месту службы. Сразу устроилась врачом.
Гарнизоны менялись часто, жизнь на чемоданах. Но в итоге осели в областном центре. Люся работала без устали в маленьких городках врачи на вес золота.
А здесь большой город, поликлиника К тому времени у них уже росли двое: старшая Лариса вылитый отец, младший Дима копия матери.
Сергей служил, Люся держала тыл и лечила детей.
Что значит быть женой военного, знают только жены военных. Так и у Люси: дети, быт, работа, плюс непростой характер Сергея
Но она не жаловалась. Со всем справлялась, всегда улыбалась. И никто не догадывался, что дома не сахар.
Снаружи благополучие: трёшка, машина, дети ухоженные. Люся и врач от Бога, и хозяйка загляденье.
Сын Дима балагур и хулиган, учиться не хотел, только на гитаре бренчал.
А Лариса Умница, отличница, но с людьми ни лада, ни склада. Люся переживала: как она в жизни устроится?
***
Семейное счастье рухнуло в один день. Сергей, не объяснившись, ушёл к соседке вдове с ребёнком. Дети уже в старших классах были
Люся знала про измены, но терпела ради детей. Молчала, делала вид, что ничего не замечает.
Сергей почувствовал безнаказанность. Перестал скрываться. А потом собрал вещи и бросил: «Пока!» Переехал в соседний подъезд.
Вскоре он вышел на пенсию и укатил с новой семьёй в неизвестном направлении
***
Людмила Петровна страдала. Двадцать лет вместе не шутка.
Начинали с нуля, жили в казармах, с детьми на руках. Он в небе, она одна с малышами. Разница между ними два года.
Она и представить не могла, что Сергей её предаст. Особенно теперь, когда седина в висках
Но семью рушить не стала. Не ради себя детей пожалела.
А они обвинили ЕЁ в том, что отец ушёл.
Отец редкий гость, а потому самый лучший.
Мать сама их этому научила.
***
В доме началась незримая война.
Дети перестали уважать мать. Всё, что она говорила, встречалось в штыки.
Людмила Петровна терпела. Надеялась повзрослеют, поймут.
Но
Лариса после школы уехала в Москву, вышла замуж за бизнесмена. Жила в роскоши. Квартиру купила в родном городе, но не жила там сдавала.
Навещала мать раз в год. Брата игнорировала.
Так и жили.
Будто чужие.
***
Годы шли. Людмила Петровна смирилась: дочь есть, но её как бы нет.
Работала, чужих детей лечила.
Тем и жила.
А потом Дима «порадовал». Любимый сынок
К сорока два развода, двое детей. Жёны выгнали гуляку, который только пил да на гитаре бренчал.
Куда он подался? К маме, конечно
Нахлебником.
Другая бы поставила на место. Но не Людмила Петровна. Она винила себя: лишила сына отца, вот он и отбился от рук
Дима окончательно слетел с катушек. Сначала пил, потом сбежал от алиментов
Ничего себе, покачала головой Наталья, слушая Ирину, я и не знала, что у Людмилы Петровны такие проблемы с сыном.
Это ещё не всё, продолжила Ирина. После побега Димы Людмила Петровна, обожавшая внуков, переоформила алименты на себя. Сама их и платила!
Зачем?! Наталья вскочила.
Чтобы внукам досталось и сына не наказали.
Безумие!
Да. Но она не могла иначе. Работала в две смены до последнего. А на пенсии Дима вернулся с сожительницей. И поселился у мамы.
Та стала для них прислугой.
Кошмар!
Ещё какой! А со стороны Людмила Петровна идёт, улыбается. Никто и не догадывался
А через год Дима вышвырнул мать из квартиры.
Не может быть!
Может. Соседи нашли её на лестнице. Звали к себе, но она отказалась: «Димочка одумается»
Не одумался.
Через несколько дней соседи разыскали Ларису. Та приехала, забрала мать в свою пустую квартиру и бросила: «Живи. За коммуналку плати сама».
И уехала?!
Да. Без разговоров.
***
Несколько месяцев Людмила Петровна жила в тишине.
Начала ходить в церковь. Её взяли в хор.
Жизнь будто налаживалась
Но однажды вечером в дверь постучал Дима. Пьяный. Требовал денег. Забрал пенсионную карту
Сынок, на что же я жить буду?
Выкрутишься, огрызнулся он.
Выкручиваться пришлось на крохах
А потом примчалась Лариса:
Почему за квартиру не платишь? Теперь ещё и пени!
Дочка, карта у Димы
ВСЁ ОТДАЛА ЕМУ?! взорвалась та, раз так, живи с ним! Собирайся!
Через десять минут мать стояла у дверей Димы.
Тот, увидев её, захлопнул дверь
Людмилу Петровну подобрала знакомая.
Ну, слава Богу, вздохнула Наталья, хоть кто-то помог
Ненадолго. Через полгода знакомая позвонила Ларисе: «Забирай мать!»
Та приехала и оформила мать в психоневрологический диспансер.
В закрытое отделение.
Телефона не оставила.
Через четыре месяца Людмила Петровна умерла.
Лариса кремировала мать и увезла урну. Где прах никто не знает.
Дима даже не интересовался
***
Где похоронена врач от Бога Людмила Петровна Соколова неизвестно.
Но её помнят.
А историю её конца передают из уст в уста.
Кто-то винит мужа.
Многие детей.
Некоторые качают головой: «Сама виновата слишком мягкой была». А в церкви, где она пела последние месяцы, до сих пор звучит её любимый псалом. И если прислушаться, в хоровом пении будто сквозит тихий женский голос спокойный, добрый, чуть уставший. Как будто Людмила Петровна всё ещё здесь, прощая, как умела всю жизнь.
