Я была для их семьи бесплатной нянькой и кухаркой, пока они не увидели меня в аэропорту с билетом в один конец.
Нина, привет! Я не отвлекаю? голос невестки, Кати, звенел в трубке натянутой бодростью.
Я молча мешала ложкой давно остывший суп. Не отвлекаешь. Я никогда не бываю занята, когда им что-то нужно.
Слушаю, Катя.
У нас новость просто бомба! Мы с Лёшей билеты купили, летим в Турцию на две недели! Всё включено, представляешь? Так спонтанно получилось, горящий тур!
Я представила. Море, солнце, Лёша и Катя. А где-то за кадром их пятилетний сын Миша. Мой внук.
Поздравляю. Очень за вас рада, слова вышли ровными, безжизненными, как инструкция к лекарству.
Вот! А ты Мишеньку к себе заберёшь, да? Ему же в садик сейчас нельзя, там опять вирус ходит.
А ещё у него секция плавания, пропускать нежелательно. И к логопеду запись на следующей неделе, я тебе весь график скину.
Она говорила быстро, не давая вставить и слова, будто боялась, что я успею подумать и отказаться. Хотя я никогда не отказывалась.
Катя, я думала на дачу съездить на пару дней, пока погода хорошая начала я, сама не веря в эту слабую попытку.
На дачу? в её голосе прозвучало искреннее недоумение, будто я собралась на Луну. Мам, ну какая дача, ты о чём?
Тут внуку нужна забота, а ты про грядки. Мы же не на гулянки летим, а здоровье поправлять. Морской воздух, витамины!
Я смотрела в окно на серый двор. Моё морское воздух. Мои витамины.
И ещё, без паузы продолжала Катя, нам корм для кота привезут в среду, премиум, двенадцать кило.
Курьер будет с десяти до шести, так что никуда не уходи, ладно? И цветы наши поливай, пожалуйста, особенно орхидею. Она капризная.
Она перечисляла мои обязанности, как нечто само собой разумеющееся. Я была не человеком, а функцией. Удобным бесплатным приложением к их комфортной жизни.
Хорошо, Катя. Конечно.
Вот и умница! Я знала, что на тебя всегда можно положиться! щебетала она так, будто оказала мне величайшую милость. Всё, целую, бегу чемодан собирать!
В трубке зазвучали короткие гудки.
Я медленно положила телефон на стол.
Взгляд упал на настенный календар. Там красным маркером была обведена следующая суббота день встречи с подругами, которых я не видела почти год.
Я взяла влажную тряпку и одним движением стёрла эту красную отметку. Будто стёрла ещё один крошечный кусочек своей собственной, непрожитой жизни.
В голове не было ни обиды, ни злости. Только липкая, всепоглощающая пустота и тихий, чёткий вопрос: а когда они заметят, что я не просто бесплатное приложение, а живой человек?
Наверное, только тогда, когда увидят меня в аэропорту с билетом в один конец.
Мишу привезли на следующий день. Сын, Лёша, занёс в квартиру огромный чемодан внука, спортивную сумку с формой для бассейна и три пакета с игрушками. Он избегал смотреть мне в глаза.
Мам, мы быстро, а то в аэропорт опоздаем, торопливо бросил он, ставя чемодан посреди коридора.
Катя влетела следом, уже в образе отдыхающей лёгкое платье, соломенная шляпка. Она окинула мою скромную квартиру быстрым, оценивающим взглядом.
Нина, вы только Мише мультики долго не включайте, лучше почитайте ему. И сладкого поменьше, а то он потом неуправляемый.
Вот список, я тут всё написала, она протянула мне сложенный вчетверо листок. Тут режим, телефоны логопеда, тренера, аллерголога. И что ему готовить на каждый день.
Она говорила так, будто я впервые вижу собственного внука. Будто я не сидела с ним с рождения, пока они строили карьеру.
Катя, я помню, что он любит, тихо сказала я.
Помнить одно, а диета другое, отрезала она. Всё, Мишуль, будь умницей, слушайся бабушку! Мы тебе большой-большой джип привезём!
Они ушли, оставив за собой шлейф дорогих духов и ощущение сквозняка.
Миша, поняв, что его оставили, расплакался. Первые три дня превратились в сплошной марафон.
Бассейн на одном конце города, логопед на другом. Капризы, слёзы по ночам и бесконечные «хочу к маме». Я валилась с ног от усталости.
На четвёртый день я решилась позвонить сыну. Они как раз заселялись в отель.
Алло, мам? Что-то случилось? Миша в порядке? голос Лёши был напряжённым.
С Мишей всё хорошо, не волнуйся. Лёш, я хотела поговорить Мне очень тяжело. Я не справляюсь с таким ритмом.
Может, найдёте возможность нанять няню на пару часов в день? Я оплачу половину.
На том конце провода повисла тишина. Потом Лёша тяжело вздохнул.
Мам, ну не начинай, а? Мы только прилетели. Катя и так вся на нервах была перед отъездом. Какая няня? Кому мы доверим ребёнка? Ты же бабушка. Для тебя это должно быть в радость.
Лёша, радость не отменяет усталости. Я не молодею.
Ты просто отвыкла, мягко, но настойчиво убеждал он. Привыкнешь. Давай не будем портить друг другу отдых. Мы же не так часто куда-то выбираемся. Всё, мам, давай. Катя зовёт.
Он положил трубку. А я смотрела на телефон, и во мне что-то медленно каменело. Не обида.
Скорее, холодное, ясное осознание. Я для него не мама, которой может быть трудно. Я ресурс. Надёжный, проверенный и, что главное, бесплатный.
В среду, как и обещала Катя, приехал курьер с кошачьим кормом. Молодой парень равнодушно оставил огромный, неподъёмный мешок на пороге и ушёл, буркнув что-то про «доставку до дверей».
Я минут десять пыталась затащить эти двенадцать килограммов в коридор, надрывая спину. Когда мне это наконец удалось, я села на пол рядом с этим мешком, пахнущим сушёной рыбой, и рассмеялась. Тихим, беззвучным смехом.
Вечером позвонила Катя. На фоне шумел прибой и играла музыка.
Нина, привет! Как вы там? Орхидею мою полила? Только отстоявшейся водой, помнишь? И не на листья, а под корень!
Она не спросила, как Миша. Не спросила, как я. Её волновал цветок.
Помню, Катя. Всё под контролем, ответила я, глядя на этот проклятый мешок с кормом.
Той ночью я почти не спала. Я думала не о даче и не о встрече с подругами. Я открыла шкаф, достала свою старую сберкнижку и загранпаспорт. Просто смотрела на них, проводя пальцами по обложке.
Мысль, мелькнувшая тогда после звонка, больше не казалась просто фантазией. Она обретала очертания. Становилась планом.
Раздался звонок на десятый день их «отдыха». Телефон зазвонил после обеда, когда я только уложила Мишу спать. Снова Лёша.
Мам, привет! Как наш боец?
Спит, коротко ответила я.
Слушай, тут такое дело он замялся, и я сразу поняла сейчас будет просьба. Нам тут так понравилось, просто рай. И отель предлагает скидку, если мы продлим ещё на неделю. Представляешь, какая удача?
Я молчала. Я уже знала, что будет дальше.
В общем, мы решили остаться. Но немного не рассчитали с деньгами он говорил с той подобострастной интонацией, которую ненавидела. Мам, ты не могла бы
Короче, Катя тут вспомнила, у тебя же папины серёжки лежат, с сапфирами. Ты их всё равно не носишь.
Что ты хочешь, Лёша? мой голос был жутко спокойным.
Отнеси их в ломбард, а? выпалил он. Там дадут приличную сумму, нам как раз хватит. А мы приедем и сразу выкупим. Честное слово! Ну что им пылиться в шкафу? А тут живые эмоции!
На фоне я услышала голос Кати: «Лёша, ну что ты мямлишь? Нина, это же просто вещь! А мы отдохнём по-человечески!»
Просто вещь. Мои воспоминания. Моя семья. Моя жизнь. Просто вещь, которую можно сдать в ломбард, чтобы оплатить их «живые эмоции».
И в этот миг что-то во мне окончательно застыло. Не сломалось, не треснуло, а именно застыло, превратившись в ледяной, острый кристалл.
Пустота, мучившая меня, вдруг наполнилась холодной, звонкой решимостью.
Хорошо, сказала я ровно. Сколько вам нужно?
Правда? Мам, я знал, что ты самая лучшая! обрадовался сын. Пятидесяти тысяч хватит. Ты только чек сфотографируй, чтобы мы знали, сколько отдавать.
Конечно, Лёшенька. Не волнуйтесь. Отдыхайте.
Я положила трубку. Подошла к двери в комнату и приоткрыла её. Миша спал, раскинув руки, и во сне забавно чмокал губами. Мой маленький, никому, кроме меня, не нужный мальчик.
И ледяной кристалл в груди дал первую трещину. Я не могла его бросить. Не могла отдать чужим людям. Но и жить как раньше я тоже больше не могла.
Я взяла телефон и набрала короткое сообщение сыну: «Серёжки я не продам.
Ваш отдых заканчивается через четыре дня, как и было в билетах. Если в воскресенье вас не будет, в понедельник я иду в опеку. И это не обсуждается».
Ответ прилетел почти мгновенно: «Ты нам угрожаешь?!». Я не ответила. Я открыла сайт авиакомпании и купила билет. Анталья. Вылет в следующий вторник. Без обратной даты.
В воскресенье вечером они вернулись. Не зашли ворвались в квартиру. Загорелые, раздражённые и смертельно обиженные.
Ну что, счастлива?! с порога начала Катя. Я стояла в прихожей, держа в руках свой единственный чемодан старый, потрёпанный, но аккуратно упакованный. На столе лежали все их списки, расписания и инструкции сложенные в папку, с приколотой запиской: «Миша в порядке. Он был у бабушки, которая его любит. Теперь он будет у мамы, которая его забирёт. Вы сами сказали я не нужна. Только не забудьте привезти обратно мои серёжки».
Я не стала отвечать. Просто закрыла за собой дверь.
В аэропорту мне не нужно было объяснять, зачем я лечу.
Я просто села в кресло у окна, посмотрела на взлетающий самолёт и впервые за много лет глубоко, свободно вздохнула.
