Ты ему чужая, а я — его мать» – прошептала свекровь с ледяным взглядом

Ты ему чужая, а я мать, прошептала свекровь.

Не надо было вызывать этого врача из частной клиники, проговорила Нина Семёновна, поправляя чёрный платок. Наш участковый доктор проверенный, всю жизнь нас лечит.

Анна молча поставила на стол ещё один кулич. Гости потихоньку расходились, остались лишь самые близкие. Кухня казалась тесной, но в зале стоял гроб, и есть там никто не решался.

Что молчишь? не унималась свекровь. Жалеешь денег, что ли? Пятьсот тысяч за операцию отдала, а толку ноль.

Нина Семёновна, не сейчас, тихо попросила соседка тётя Зина, но та не слушала.

А когда тогда? Глаза женщины покраснели не от слёз, а от злости. Он же мой сын! Я его родила, вырастила, на ноги поставила! А она Она просто замуж за него вышла.

Анна сжала в руках кухонное полотенце. Хотелось кричать, бежать, спрятаться, но нельзя. Сегодня похоронили Димку, и она должна держаться.

Мам, хватит, устало сказал Витя, Димин младший брат. Сегодня не время для этого.

А когда время? вскинулась Нина Семёновна. После похорон поговорим, да? Я молчу, а она тут командует? Это мой дом! Димка здесь родился, здесь и должен лежать!

Анна вздрогнула. Они неделю спорили, где проводить поминки. Свекровь настаивала на своей квартире, Анна предлагала кафе. Но Нина Семёновна решила по-своему, как всегда.

Пойду проветрю зал, прошептала Анна и вышла.

В зале было тихо и душно. Запах цветов и ладана смешивался с едой. Димка лежал в гробу, чужой в чёрном костюме. Он никогда их не носил, говорил, что неудобно. Предпочитал джинсы и свитера.

Зачем ты ушёл? прошептала Анна, подходя ближе. Как я теперь одна?

За спиной послышались шаги.

Анечка, не терзайся, сказала тётя Зина, положив руку ей на плечо. Он не виноват. Болезнь проклятая.

Она говорит, что я плохо его лечила. Что денег пожалела.

Не слушай. Горе у неё, вот и злится. Сын единственный был, свет в окошке.

А у меня что, не горе? Анна обернулась, и тётя Зина увидела её заплаканные глаза. Мы десять лет прожили. Десять! Я за ним ухаживала, когда он болел. С работы уволилась, чтобы по больницам с ним ездить.

Знаю, знаю. Хорошей женой была.

А она говорит чужая. Как чужая? Мы венчались, дети должны были быть

Анна замолчала. О детях говорить было больно. Они мечтали, но не получалось. Потом Димка заболел, и стало не до того.

Из кухни донеслись приглушённые голоса. Нина Семёновна рассказывала, как Димка в детстве упал с велосипеда и сломал руку.

Я сама его в больницу везла, слышался её голос. Ночью, на такси. Врач сказал: вовремя привезли, а то бы неправильно срослось.

Анна вспомнила, как Димка смеялся, рассказывая эту историю. Говорил, что мать перепугалась сильнее, чем он.

Он всегда был смелый, продолжала свекровь. В школе за малышей заступался. Драться умел. Потом в армии служил, офицером стал.

Анна помнила его письма из армии. Как он скучал по дому, по борщу и картошке с укропом. Как писал о девушке Ане, с которой познакомился перед призывом и которую хотел дождаться.

Ань, иди к нам, позвала из кухни двоюродная сестра Оля. Нина Семёновна фото показывает.

На столе лежал старый альбом. Свекровь листала страницы, комментируя каждый снимок.

Вот он в первом классе, показывала она. Серьёзный такой. Учился хорошо, пятёрки носил.

Анна села рядом, глядя на детские фото мужа. Маленький Димка улыбался, обнимал плюшевого медведя, лепил куличики в песочнице.

А вот уже взрослый, перевернула страницу Нина Семёновна. В техникуме учился, механиком стал. Золотые руки были, любую машину починит.

Да, он мне часто помогал с машиной, тихо сказала Анна. Никогда не ругался, если что-то ломала.

Свекровь резко посмотрела на неё.

Ну и что? Он всем помогал, не только тебе.

Повисло молчание. Оля кашлянула, попросила показать ещё фото.

А это после армии, Нина Семёновна ткнула в снимок, где Димка стоял у мотоцикла в кожаной куртке. Красавец был, девчонки за ним бегали.

Анна вспомнила, как они познакомились. Димка подвозил её подругу, а она случайно оказалась рядом. Всю дорогу смешил историями. Тогда он казался ей самым обаятельным человеком на свете.

Сколько у него девушек было, вздохнула свекровь. А он ни с кем серьёзно не связывался. Говорил: рано жениться, надо пожить для себя.

Мам, зачем ты это говоришь? укоризненно сказал Витя.

А что? Правда же. Долго холостяком был. Потом вдруг женился. Я удивилась тогда.

Анна почувствовала, как горят щёки. Димка долго не решался познакомить её с матерью. Говорил, что она строгая и может не принять.

Свадьба хорошая была, вмешалась тётя Зина. Торт красивый заказывали.

Торт я заказывала, поправила Нина Семёновна. И платье ей покупала. Денег своих у неё не было.

Я работала, тихо сказала Анна. Просто зарплата маленькая была.

Вот именно. А Димка хорошо зарабатывал. На заводе его ценили, повышали.

Анна вспомнила, как они копили на квартиру. Считали каждую копейку. Потом он заболел, и все деньги ушли на лечение.

Он очень хотел детей, неожиданно сказала она. Говорил: вот вылечусь и заведём малыша.

Свекровь замолчала. Закрыла альбом, убрала в стол.

Пора накрывать, сказала. Скоро батюшка придёт.

Когда все разошлись, Анна осталась с Витей. Он курил на балконе, она мыла посуду.

Не сердись на мать, сказал он, заходя. Она сына очень любила. Может, слишком.

Я понимаю, ответила Анна, не оборачиваясь. Просто тяжело слышать, что я чужая.

Ты не чужая. Ты его жена. Была.

Была, повторила Анна. А теперь кто я? Вдова? Звучит странно.

Теперь ты часть нашей семьи. Навсегда.

Но Анна знала это не так. После похорон она вернётся в их съёмную однушку. Нина Семёновна не будет звонить по праздникам, не позовёт на дни рождения.

Вечером, когда гости разошлись, а батюшка отслужил панихиду, свекровь подошла к Анне. Та сидела у гроба, держа в руках Димину фотографию.

Завтра хоронить будем, тихо сказала Нина Семёновна. На Ваганьковском место есть, рядом с отцом.

Анна кивнула. Всё обсудили с утра.

И ещё свекровь помолчала. Его вещи заберёшь или мне оставить?

Не знаю. Можно потом решить?

Можно. Никуда не денутся.

Они стояли рядом, но между ними будто была стена. Каждая горевала по-своему, каждая считала своё горе самым большим.

Ты ему чужая, а я мать, вдруг прошептала Нина Семёновна так тихо, что Анна не поняла, показалось или нет.

От усталости, от горя, от этого бесконечного дня, который не кончался.

Анна посмотрела на фото. Димка улыбался молодой, счастливый. Таким он был, когда они только поженились. Тогда казалось, впереди целая жизнь.

Прости меня, прошептала она, не зная, к кому обращается к мужу или к его матери.

За окном спускался вечер. Где-то рядом начиналась жизнь без Димы, без его смеха, без планов на завтра. Жизнь, где нужно было научиться быть просто Анной, а не Диминой женой.