ЗЮНЯ
Она вот-вот должна была ощениться. Огромная трёхлетняя ротвейлерша по кличке Грета. Но для своих она была просто Зюня. Уже и не вспомнить, кто первым обронил это дурашливо-нежное прозвище. Но к собаке оно прилипло намертво. Так и жила с двумя именами: одним для чужих, другим для своих. А ей хоть бы что: Зюня так Зюня, с неё станется.
Тётя Катя, её хозяйка, была добрейшей души человеком хлебосольная, мягкая, души не чаяла в своём чаде. Ротвейлерша это знала и вовсю пользовалась её добротой. Хотя Грета прошла у меня «Общий курс дрессировки» и даже сдала экзамен на послушание, дома она позволяла себе вольности. Спала исключительно в хозяйской постели, а под утро могла запросто вытолкать дядю Колю на пол, развалиться на освободившемся месте и храпеть, как паровоз. Ела за общим столом, положив тяжёлую башку на колени тёте Кате, а то и вовсе стащила бы кусок прямо с тарелки без зазрения совести. Хозяева ей всё прощали, а при малейшем её чихе поднимали на ноги пол-Москвы.
В тот раз было то же самое.
Стоит сказать, что в те годы сотовых телефонов и в помине не было, но если знаешь, где живёт нужный человек, да ещё и такси под рукой, как-то выкручивались. Вот и меня привезли по адресу. Тётя Катя, как всегда, пыталась держаться, но дрожь в голосе выдавала её. В дверях нас встретила Зюня расплывшаяся, как пирожок на дрожжах, но в полном здравии, хоть и дышала тяжело. По моим прикидкам, ощениться она должна была десятком щенков.
Ну что? дрожащим голосом спросила хозяйка. Скоро?
Тётя Катя, взмолилась я, дайте хоть раздеться да руки помыть перед осмотром.
Зюня, предвкушая всеобщее внимание, завиляла хвостом и оскалилась во всю ширь морды. До родов оставалось часов двенадцать. Патологий не было, о чём я тут же доложила хозяйке.
Как?! всплеснула руками тётя Катя. Ты нас бросишь? Одних? А вдруг роды начнутся раньше? Вдруг щенок застрянет?! Глаза её округлились от ужаса. Зюня, почуяв тревогу, взвизгнула и уставилась на меня умоляющим взглядом.
Повторяю, всё в порядке. Щениться будет утром.
Оленька, простонала хозяйка, если с Зюней что случится, я не переживу. Ты же помнишь, как она болела?
Киваю.
Помнишь, как чуть не умерла?
Снова киваю.
Я сама тогда чуть не откинулась! Хочешь повторения?! Она воздела брови к потолку.
Честно говоря, в тот раз она меня напугала валялась на полу рядом с щенком, больным энтеритом, и голосила так, будто мир рушился. Второго такого нервам не выдержать.
Ну ладно, смягчилась хозяйка и, довольная, что я осталась, отправилась чайник ставить.
А Зюня вдруг вспомнила, что дрессированная собака должна сидеть в коридоре, а не на кухне.
Где Зюня?! заволновалась тётя Катя, не обнаружив её под столом, и вышла в прихожую.
Собака лежала на коврике, положив морду на лапы.
Зюня! позвала хозяйка.
Та покосилась на неё, но не двинулась.
А-а, догадалась тётя Катя, боишься Оленьку? Вот она какая, не пускает тебя на кухню! Злая тётка! И залилась смехом.
Удивительно, как собаки умеют хитрить! Дома её баловали, а тут раз, и вспомнила, что перед инструктором не забалуешь. Ну даёшь, Зюня!
Квартира была просторная две светлых комнаты на втором этаже деревянного дома. После ужина (который я всё же впихнула в себя из вежливости) мне выделили спальню. Санузел отдельный, вода горячая и это в те времена, когда зимой из крана порой лишь капало! От такого гостеприимства не откажешься.
Распаренная после душа, я вышла в коридор и чуть не наступила на Зюню.
Меня караулишь? строго спросила я.
Она замерла.
И чего тебе, будущая мамаша?
Зюня рванула в зал, где сидели хозяева, но у двери оглянулась словно спрашивала разрешения. Хитрюга! Но передумала и вернулась в коридор.
Позже пришёл дядя Коля. Опять чай, разговоры. Но спать с хозяевами собака наотрез отказалась их это сильно удивило.
На улице назревала метель. Тучи заволокли небо, луна спряталась короче, зима. К полуночи все разошлись по кроватям. Я сова, потому, вместо того чтобы считать баранов, взяла журнал с тумбочки. Через полчаса глаза слипались. Выключив свет, я устроилась поудобнее. Дверь оставила открытой вдруг Зюня позовёт.
Ночью мне стало плохо. Проснулась от резкой боли от шеи к сердцу. Лекарства были в сумке в другой комнате. Встать не было сил, воздуха не хватало, голова кружилась. Я попыталась позвать, но голос был слабым.
Появилась Зюня.
Позови тётю Катю, прошептала я.
Она секунду смотрела на меня, потом рванула в зал. Слышно было, как скребётся в дверь. Закрыто! Не судьба
Зюня вернулась, растерянная.
Дверь открой, хрипела я.
С третьей попытки ей удалось поддеть дверь лапой. Ворвавшись в комнату, она принялась будить хозяйку.
Зюня, в туалет? Рано ещё, просквозил сонный голос.
Но собака не унималась. В конце концов тётя Катя встала, натянула пальто, прицепила поводок и попыталась вытащить Зюню на лестницу. Та упиралась всеми лапами.
Вырвавшись, собака втащила растерянную хозяйку ко мне.
Оленька, тебе плохо?! глаза её были круглыми.
Нет, чёрт возьми, просто так лежу! мелькнуло в голове.
Сумку прохрипела я.
Тётя Катя мигом принесла её.
Может, скорую?
Я уже набирала лекарство в шприц.
Сама справлюсь.
Она помогла вскрыть ампулу. Укололась в бедро, даже не поморщившись.
Если выживу, проверюсь, пообещала себе.
Боль отступила. Тётя Катя сказала, что щёки порозовели ей-то можно верить.
На кухне мы пили чай, а Зюня несколько раз выводила хозяйку на улицу вьюга замела всё вокруг.
К утру у неё начались схватки. Здоровые, крепкие щенки появлялись один за другим. Грета смотрела на своё потомство с круглыми глазами мол, как так-то?! Этот ошалевший взгляд я запомнила навсегда.
Её давно нет в живых. Она прожила долгую жизнь, окружённая любовью. Но до сих пор я вспоминаю свою спасительницу. Животные умеют быть благодарными. Иногда по ночам мне кажется, что кто-то тихо ложится у двери моей спальни тяжело вздыхает, переставляет лапы, словно охраняя сон. Я не включаю свет. Просто шепчу в темноту: «Спасибо, Зюня». И тогда будто слышу слабый, довольный повизг как тогда, утром, с первым щенком. Как будто она всё ещё здесь.
