**Дневник Веры Ивановны**

Сегодня с утра позвонила Людмила. Голос у неё был усталый, но спокойный:

Мам, схватки начались, но слабые. Врач сказал, лучше ехать в роддом.

Я сразу собрала сумку термос с чаем, бутерброды, апельсины. Всё, что может пригодиться в больничном ожидании. Игорь примчался через полчаса, весь на нервах:

Мам, быстрее! У неё уже каждые десять минут!

Успокойся, сынок, погладила его по руке. Первые роды дело небыстрое.

Но внутри у меня тоже всё сжалось. Люда такая хрупкая, а беременность давалась тяжело тошнота, отёки, скачки давления. Врачи говорили, что всё в порядке, но материнское сердце не обманешь.

В роддоме нас встретила строгая медсестра, даже не подняв глаз от журнала:

Роженица где? Документы, обменная карта.

Люду увели, а мы с Игорем остались в холле. Вокруг такие же встревоженные лица: мужчины с цветами, женщины с сумками. Сын то и дело звонил на пост, но в ответ звучало одно и то же: *»Всё идёт нормально, ждите»*.

Мам, а вдруг кесарево? метался Игорь.

Если нужно сделают. Главное, чтоб оба здоровы.

Ночью я задремала на стуле, укрывшись пальто. Игорь не спал курил, звонил, снова курил. Утром акушерка наконец улыбнулась:

Поздравляю, дедушка с бабушкой! Девочка, 3200 граммов.

Мы с Игорем обнялись и заплакали. *Дедушка* Как же странно это звучало!

К обеду нас пустили в палату. Люда лежала бледная, но счастливая, а на руках у неё крошечный свёрток.

Посмотрите, какая красавица, прошептала она.

Я заглянула в розовое личико:

Вылитый папа! Носик, глазки Правда, Игорёк?

Сын стоял как заворожённый, боясь даже прикоснуться.

Возьми её, улыбнулась Люда.

Я не сломаю? Она же такая маленькая.

Не сломаешь. Ты теперь отец.

Игорь осторожно взял дочку. Малышка зевнула и уснула.

Как назовём? спросил он.

Анечка, ответила Люда.

Анечка повторила я. Звучало нежно, по-домашнему.

Домой вернулись только к вечеру. Люда с Игорем счастливые, я с мыслями о коляске, кроватке, первых прогулках. Предложила пожить у них первое время, помочь. Люда согласилась сразу:

Конечно, мам. С вами спокойнее.

Но через неделю всё изменилось.

Я старалась изо всех сил: готовила, стирала, вставала к Анечке ночью. Но Люда стала замкнутой. Однажды ночью, когда малышка заплакала, я, как обычно, бросилась её укачивать. Но Люда перехватила дочку:

Дайте мне. Она хочет грудь.

Может, смесью? Молока у тебя мало

Мам, врач сказал грудное вскармливание важнее.

Я настаивала:

Ты неправильно держишь! Голову выше!

Мам, хватит! в голосе Люды дрогнули слёзы. Я хочу сама быть матерью!

Игорь, проснувшись, пытался помирить нас. Но я ушла в слезах. *Раз мешаю уеду*.

Утром Люда извинилась:

Вы нам очень помогаете. Но мне нужно научиться самой.

Договорились: я беру на себя дом, а с Анечкой только её зона. Хоть и трудно было сдержаться, когда видела, как неуверенно Люда пеленает или купает.

Но однажды ночью Анечка заходилась в плаче температура, вялость. Люда в панике хваталась за телефон:

Вызывайте скорую!

Я осмотрела малышку:

Зубки режутся. У Игорька тоже рано полезли.

Приехавший врач подтвердил мои слова. Люда тогда обняла меня:

Мам, простите Без вас я бы не справилась.

Теперь мы нашли баланс. Я советчик, она главная в уходе. А когда приезжали её родители и намекали, что «пора бы свекрови домой», Люда твёрдо отвечала:

Мама остаётся.

Вчера вечером сидели втроём у кроватки Анечки я, Игорь и Люда. Малышка улыбалась во сне. И я поняла: личное пространство подождёт. А вот *семья* это уже сейчас. Здесь. С нами троими и этой крохой, которая навсегда связала наши сердца.