**Дневник Василия Петрова**
Сегодня опять не могу собраться с мыслями. Вчера познакомил маму с моей девушкой Людой, а уже утром она мне такое по телефону сказала, что я просто остолбенел.
Буду, мам, пробормотал я, уткнувшись в газету. Статья о повышении пенсий не шла в голову цифры расплывались перед глазами. После вчерашнего разговора с Людмилой мысли путались, как нитки в клубке.
Мама, Валентина Семёновна, вошла с подносом две чашки чая и печенье «Юбилейное». Даже не взглянула на меня, поставила чай рядом и уселась напротив, пристально разглядывая.
Что-то ты сегодня не в себе.
Работа, буркнул я, откладывая газету. Спасибо за чай.
Она молча пригубила чай, не отводя глаз. В шестьдесят пять она держалась прямо, а взгляд у неё был острый, как у следователя.
Василий Петрович, произнесла она строго, как в детстве, когда я провинился. Хватит мямлить. Видела я вчера, как ты с этой… Людкой у подъезда стоял.
Я чуть не поперхнулся. Мать всегда знала, когда я что-то скрываю.
Мам, при чём тут Люда?
При том, что я не вчера родилась. Тридцать пять лет тебя ращу, думаешь, не вижу, когда у тебя серьёзное на уме? Она стукнула чашкой о блюдце. Говори прямо, что задумал.
Я подошёл к окну. На улице поздняя осень, деревья голые. Так же пусто было и на душе.
Я хочу на ней жениться, сказал, не оборачиваясь.
Тишина затянулась. Когда я повернулся, мать сидела с тем же выражением, что перед важным разговором.
Сынок, не женись на нищей, выдохнула она. Умоляю.
Слова врезались, как нож. Не потому что неожиданно я знал, что мать Люду недолюбливает. Но услышать это вслух…
Мам, какая разница, сколько у неё денег? Я её люблю.
Любовь, фыркнула она. А на что жить будете? Ты в музее копейки получаешь, она в библиотеке и того меньше. Детей как растить?
Как-нибудь справимся.
Она резко встала, достала альбом с фото, нашла нужное.
Вот, смотри. Твой отец и я. Красивые, счастливые. А потом коммуналка, его зарплата кончалась к двадцатому числу. Помнишь, как картошку с луком ели неделями? Как он срывался?
Помню. Но сейчас другое время.
Люди те же. Она шлёпнула альбомом по столу. Бедность любовь съедает, как моль шубу. Сначала ссориться начнёте из-за копеек, потом друг на друга смотреть не сможете.
Люда не такая.
Пока. А когда подруги начнут хвастаться новыми платьями? Когда дети пойдут в школу в старых куртках?
Я молча пил остывший чай. В её словах была правда я и сам об этом думал.
И что, по-твоему, счастье в деньгах?
Не в деньгах, а без них точно не в радости. Она собрала посуду. Решай сам. Только потом не говори, что не предупреждала.
Вечером позвонила Люда.
Привет, как дела? Ты вчера какой-то странный был.
Всё нормально, солгал я.
А я сегодня платье видела в бутике на Тверской. Голубое, шёлковое. Правда, двадцать тысяч…
Сердце ёкнуло. Совпадение? Или мать права, и Люда уже намекает?
Дорого, пробормотал я.
Я знаю. Но так хочется… На корпоратив хотя бы.
Двадцать тысяч половина моей зарплаты.
Посмотрим, ответил уклончиво.
Она замолчала, потом тихо:
Ты что-то скрываешь.
Мама против нас.
Понятно. Я для неё недостаточно хороша.
Не в этом дело…
В чём же? В том, что я бедная? Голос дрогнул. Давай передохнём. Может, она права.
Повесила трубку.
На следующий день встретились в парке. Люда была спокойна, почти отстранённа.
Нам не стоит быть вместе.
Почему?
Потому что ты сомневаешься. И я понимаю мы не сможем жить хорошо. Ты будешь жалеть.
Но я люблю тебя…
И я тебя. Но любви мало. Она встала, поцеловала в щёку. Найди другую. Счастливее будешь.
Ушла. Я сидел на скамейке, смотрел на жёлтые листья.
Дома мать сразу всё поняла.
Расстались?
Да.
Жалеешь?
Не знаю.
Она положила руку на плечо.
Больно сейчас. Но потом поймёшь я хотела для тебя лучшего.
Вечером я сидел у окна, смотрел на огни в чужих квартирах. В каждой своя история. А у меня теперь пустота.
Телефон лежал рядом. Хотелось позвонить, сказать… Но что? Что мать права? Или что готов на всё?
Не позвонил. И она тоже.
**Вывод:** Любовь не панацея. Без крепкого фундамента даже самые светлые чувства рассыпаются, как песок. И иногда самое болезненное решение самое правильное.
